Прокурор - стр. 47
Их свидания назначались в березовой роще на окраине города…
– Похоже на рощу за монастырем… – сказала Марина, глядя в окно вагона.
Выходит, она вспоминала о том же.
Поезд сбавил скорость, приближаясь к станции.
– Ну, я пойду в купе. – Марина снова опасливо оглянулась. – А то увидят, что мы шушукаемся. И вообще, Захар, зачем кому-то знать, что мы знакомы?..
– А что в этом такого?
– Пусть не знают… Так лучше и для тебя, да, пожалуй, и для меня. Договорились?
Он кивнул.
«С чего она так печется о моей репутации? – подумал Захар Петрович. А с другой стороны, может, она и права. В Зорянске, как повсюду, любят почесать языки на чужой счет».
На остановке Измайлов вышел из вагона. У крошечного здания вокзала несколько старух предлагали пассажирам зелень и жареные семечки.
Захар Петрович прошелся по перрону, размышляя о неожиданной встрече. Четверть века – срок большой. Как прожила его Марина? Удалась ли жизнь? Судя по морщинкам, скорее всего – не баловала. Особенного волнения Захар Петрович не испытывал. Но что-то все же шевельнулось в душе. Словно полыхнула далекая зарница. Отголоски прежних клятв, прежних обид и переживаний. А ведь было время, когда он страдал, не находя себе места. Едва не сбежал в самоволку, не думая о том, что может загреметь на гауптвахту. Хорошо, вразумил и остановил его Борька Межерицкий…
– Поднимайтесь в вагон, товарищ прокурор, скоро тронемся, – предупредительно уведомил проводник, лузгая семечки из бумажного кулька.
– Спасибо, – поблагодарил Измайлов, стараясь припомнить, где он его видел.
«Наверное, был у меня на приеме или встречались на судебном процессе», – подумал Захар Петрович и тут же констатировал: да, он на виду, и предосторожность Марины имеет под собой почву. Хотя сам Измайлов не понимал, что можно усмотреть плохого в беседе двух когда-то очень близких людей…
В купе заглянул проводник:
– Прошу закрыть окно. Гроза впереди.
Альберт Ростиславович поднялся, закрыл окно.
– Это, случаем, не ваша гитара, Альберт Ростиславович?
– Моя.
– Уважьте компанию.
Альберт Ростиславович охотно согласился.
– Что-нибудь этакое, – попросил Николай Сидорович. – В смысле романса.
– Сейчас сообразим. – Альберт Ростиславович настроил инструмент. – Марина… Как, простите, ваше отчество?
– Антоновна.
– Может быть, дуэтом, Марина Антоновна?
Она смутилась.
– Смелее, – подбодрил ее Николай Сидорович.
– Да что вы, отпелась я… Вот в молодости…
Она глянула на Измайлова. Он невольно улыбнулся.
И вспомнился Дубровск. Прощальная вечеринка перед отъездом в армию. Кто-то затянул: «На позицию девушка провожала бойца». Потому что за столом сидели девчонки, расстающиеся со своими парнями на целых три года.