Прокурор - стр. 1
© А.А. Безуглов, 2019
© ЗАО «Центрполиграф», 2019
© Художественное оформление серии, ЗАО «Центрполиграф», 2019
Колхозный рынок в Зорянске находился в нескольких минутах ходьбы от дома, в котором жил городской прокурор Захар Петрович Измайлов. Раз или два в неделю Захар Петрович брал в руки хозяйственную сумку и ранехонько, к самому открытию, отправлялся за свежими овощами и фруктами. Об этой его традиции знали сослуживцы и знакомые. И в последнее время подтрунивали над ним, что эти походы скоро кончатся – пойдут свои овощи в садовом товариществе, где Измайлов получил участок два года назад. Однако огородом он обзаводиться не собирался. У жены Галины Еремеевны и сына Володи не лежала душа копаться в земле. Сам же Захар Петрович не имел времени, если бы даже и захотел. Вот и решили на семейном совете развести только сад. А что и в каком количестве сажать, было предоставлено главе семейства.
Сад был заложен прошлой весной. Осталось ждать и ходить пока все-таки на рынок.
Измайлов любил летние базары. Не барахолки, которые волей-неволей ворошили в душе гнетущие детские воспоминания военного и послевоенного времени, когда многим приходилось менять одно несчастье на другое… Захар Петрович любил рынки, где красовались плоды земли, труды человеческих рук. Может быть, потому, что это было воспоминание крестьянского детства. А может быть, оттого, что в каждом человеке сидит извечный инстинкт к торжищу, этому древнему как мир способу общения людей. Бывая и в других городах, он непременно заглядывал на тамошний зеленый базар.
Измайлов прошел через ворота. До торговых рядов тянулись по обеим сторонам магазинчики с большими висячими замками – хозяйственный, скобяной, продовольственный и промтоварный. Тут же разместились сапожная мастерская и мастерская по ремонту радиотехники. В девять часов распахивались ее стеклянные двери, и над рынком до самого вечера, видимо для рекламы мастерской, раздавалась веселая эстрадная музыка, создавая какую-то ярмарочную праздничность.
В воздухе стоял пряный запах укропа, петрушки, киндзы, на дощатых прилавках рдела молодая редиска, топорщились упругие стрелы лука. Но особенно ароматна была клубника. Ее привезли из южных областей, и она пахла лучами летнего жаркого солнца.
«Все-таки надо посадить на участке клубнику», – подумал Захар Петрович.
На одном из прилавков Измайлов увидел ревень. Толстые сочные стебли с чуть красноватой ворсистой кожицей так и просились в рот. Захар Петрович удивился: в этом году на рынке ревеня еще не было. И вообще редко кто сажал его. А зря. Отличная штука. Сдерешь кожицу, обмакнешь в соль…
– Сколько просите? – спросил он, указывая на ревень, у старушки, пригоршней брызгавшей воду из тазика на пучки петрушки.
– У хозяина спросите, – ответила та.
– А где он?
– Да только что был тут…
Старушка удивленно оглянулась, даже зачем-то посмотрела под прилавок.
Захар Петрович постоял, но, так и не дождавшись владельца ревеня, пошел по рынку. Потом еще несколько раз возвращался, однако продавец словно в воду канул.
И, уже покидая базар, закупив, что было задумано, Измайлов оглянулся. Ревень, оказывается, продавал один из членов их садового кооператива.
«Странно, – удивился Захар Петрович. – Неужели от меня прятался? И чего тут стесняться? Ведь сам растил, честно трудился…»
Он попытался припомнить его фамилию, да так и не вспомнил. Но вернуться и купить ревень не решился.
А у ворот базара уже стояло несколько личностей, род занятий которых не вызывал сомнений, – мелкие спекулянты. Две женщины и патлатый паренек. Они предлагали спешащим на рынок косметику, кожаные ремни с вычурными бляхами и «оренбургские» платки.
Эта троица у большинства прохожих, очевидно, не вызывала особой реакции. Ну, стоят, ну, продают…
Однако каждый человек видит мир по-своему. Сапожник обращает внимание, какие на людях туфли, портной – во что они одеты. Измайлов видел теперь только их – спекулянтов. И его поразило, что они действуют совершенно открыто, не прячась.