Проклятый отбор - стр. 3
Эти два герба на моем плече означали лишь то, что мое прошлое меня настигло. Вот так, в Ридии, в просторном доме на берегу Срединного Моря, в ста морских милях от Трирейна.
Через двадцать один год после моего рождения.
Я подскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате.
Выходит, сперва от меня избавились, как от ненужной вещи, а теперь вспомнили о моем существовании? Именно поэтому загорелась метка с гербами двух древнейших родов Трирейна!
Но почему сейчас?! Что им от меня надо?
Да и откуда на моем предплечье взяться орлу с ключом, если граф Расмус Легер, за которого вышла замуж моя несчастная мама, вышвырнул ее из собственной жизни, обвинив в супружеской измене?! В том, что нагуляла дочь незнамо от кого, потому что я не похожа ни на него, ни на нее – я родилась с черными волосами, Темным Даром и сиреневыми глазами.
И напрасно мама пыталась вразумить упрямого мужа, заявляя, что никакой измены не было и в помине, а в роду Ривердейлов через поколение рождаются дети-полукровки. Граф Легер не знал жалости. Развелся с мамой, когда мне было полтора года. Отправил ее в монастырь, а меня отдал в сиротский приют, отказавшись от отцовства.
И почти сразу же женился во второй раз, после чего у него одна за другой родились дочери-погодки.
Впрочем, мама о новой семье Расмуса Легера уже не узнала. Получив известие о разводе, она бросилась в пропасть с монастырской стены. Но перед смертью оставила короткую записку. Написала, что не хочет больше жить, потому что не понимает, как Расмус, которого она любила больше всех на свете, мог так жестоко с ней поступить.
Но поступил он так не только с ней – отдав свою дочь в приют, не удосужился заплатить за ее содержание.
Дядя приехал в Трирейн только через полтора года после трагических событий. Так уж вышло, что мамино письмо с просьбой о помощи дожидалось его в Ансельме, тогда как Бертран Ривердейл отправился в очередное кругосветное путешествие.
Вернувшись, он сразу же поспешил в Трирейн. Маму к тому времени давно уже похоронили за монастырскими стенами, поэтому дядя отправился на мои поиски. Обнаружил в сиротском приюте «Милостью Трехликой» – изголодавшуюся, запуганную постоянными издевками за редкий для Трирейна Темный Дар.
Забрав меня, дядя вызвал на дуэль моего отца.
– Этого напыщенного идиота, – заявлял он много раз после, – который отказался принять тот простейший факт, что у Ривердейлов иногда рождаются дети с Темным Даром! И все потому, что в нашем роду были демоны.
Впрочем, с дуэлью мой обычно рассудительный дядя в тот раз серьезно погорячился. Пусть Бертрану Ривердейлу не было равных в Светлой Магии во всем Срединноморье, но граф Легер мудро предпочел драться на мечах. Наверное, потому что в этой науке и ему не было равных во всем Трирейне.