Проклятый.Начало пути - стр. 8
На счёте двадцать Лекс развернулся и мертвым бесчувственным голосом произнёс: «Зелье». При этом требовательно протянув руку. В ответ двое друзей закричали от испуга, и кинулись вслед за Ансельмом, бросившим склянку к ногам победителя спора, и сейчас улепетывавшим прочь.
- Аза[1], в него, вселился аза!!!- орал Ян как на пожаре, убегая.
К стыду ретировавшихся парней, Марьяна осталась стоять на месте.
- Ты глаза ялменем[2] закапал?! Но подействовала трава не сразу, да? А пар как сделал? - задала сразу два вопроса девочка.
- Я победил кекоцу!!! - зачем-то решил похвалиться перед будущей первой красавицей деревни Лекс.
Холод сжимавший его тело отступил, а чернота ушла из глаз мальчугана.
- Ладно, не хочешь не говори!! У каждого свои секреты, - разочарованно проговорила Марьяна и развернулась, собравшись уходить, хотя в глазах у нее плескалось нешуточное любопытство.
Девочка обучалась у местной ведьмы и травницы Уги. Поэтому она не испугалась, произошедших с Лексом метаморфоз, решив, что парень схитрил, воспользовавшись особенностями одной известной ей травы.
- Постой!!! Я потерял свой кинжал и вечером собираюсь на могильник, чтобы найти новый. Пойдёшь со мной? - придержал за руку красавицу мальчишка.
- Могильник?! А он здесь есть? А ты не струсишь?! Ишь вон маленький какой? - посмотрела в глаза паренька Марья на, хотя была всего на два года старше его.
- Увидишь!! - приосанился юнец и, видя интерес во взгляде девчонки, уже уверенней продолжил, - Встречаемся на закате, возле старой коряги. Знаешь где это?
Та коротко кивнула и, чего-то смутившись, развернулась и убежала прочь, оставляя пребывающего на седьмом небе от счастья Лекса в одиночестве. Ещё бы, раньше пацан и мечтать не мог, что Марьяна обратит на него внимание.
Невысокий, худой, сутулый мальчишка придирчиво осматривал себя в водной глади реки. Дома у них такой ценности как зеркало не было. Поэтому, одев на себя постиранную матерью одежду и даже причесавшись, Лекс не смог «полюбоваться» собой. И делал это он уже на берегу Заливки, возле огромной старой коряги, которая подобно шее древнего змея Урга[3] торчала над поверхностью водоема.
- И как тебя мамка отпустила? - раздался за спиной чуть насмешливой девичий голос.
Пацан насупился, но объяснять то, что его родительница едва отошла от болезни и, утомившись от ручного труда, рано легла спать, не стал.
- Иди за мной, - недовольно буркнул Лекс и, не оглядываясь, пошёл по направлению к могильнику.
Мальчик всегда был одиночкой. Никто из сверстников не желал дружить с ним из-за его бедности и страшного уродливого шрама, о происхождении которого даже мать умалчивала. Но злые языки поговаривали, что им паренька наградили при родах. Младенец все никак не желал покидать утробу роженицы, вот дитя и доставали щипцами, повредив при этом лицо.