Проклятый граф. Том VII. На крючке ярости - стр. 17
– Папа… Я думал, ты поехал в банк?
Молодой светловолосый мужчина, по виду совсем немногим старше собственного сына, хмурясь, остановился рядом с последним, глядя на него сверху вниз.
– Я вернулся. И увидел тебя, здесь, на снегу… что произошло? В чем дело?
– Ни в чем, – Анри, верный своей привычке держать марку, не сознаваясь ни в чем до последнего, передернул плечами и, опустив взгляд на снег, внезапно, неожиданно даже для самого себя, выдохнул, – Я предатель!
Отец его непонимающе моргнул. С утра, когда он уезжал по делам в банк, все было в порядке, никаких подобных мыслей в голове сына не водилось, и что изменилось за несколько часов его отсутствия, сообразить было мудрено.
– Что за глупости? – он нахмурился, присаживаясь рядом с сыном на корточки и касаясь ладонью его плеча, – Сын, что с тобой? Откуда такие мысли, почему…
– Потому что это правда! – молодой наследник, не в силах сдерживать себя, рывком повернулся, взирая на родителя в упор, – Потому что я пятнадцать лет лгал всем, потому что я дружу с Анхелем, а теперь Чеслав… – он не сумел договорить, неожиданно сбиваясь на тяжелый стон и, согнувшись пополам, обхватил руками разрывающуюся от боли голову.
Проклятый оборотень, судя по всему, внимательно следил за поведением «союзника», контролируя его и не позволяя болтать лишнего.
Его отец, граф де Нормонд, видя, что с сыном творится что-то неладное, взволнованно сжал его плечи.
– Анри… – он чуть качнул головой, торопливо прикидывая различные варианты поведения и, наконец, останавливаясь на одном, – Поднимайся. Вернемся в Нормонд, и поговорим там. Пока что я ничего не понимаю.
Юноша упрямо мотнул головой – возвращаться в замок ему не хотелось.
– Мне… мне нельзя… – простонал он, с трудом превозмогая дикую боль, едва ли не теряя сознание от нее. Отец его, будучи человеком решительным и прекрасно знающим характер первенца, нахмурился, поднимаясь с корточек и, подхватив сына подмышки, уверенно поставил на ноги и его.
– Пока я хозяин этого замка, тебе никто не посмеет мешать находиться в нем, – твердо произнес он и, стиснув плечи парня, немного толкнул его к входным дверям, – Пошли!
…В Нормонде возвращение его хозяина, сжимающего плечи держащегося за голову сына, произвело настоящий фурор. Мать последнего, сидящая в числе прочих за большим столом гостиной, внимательно и мрачно слушающая сообщаемые Альбертом и Винсентом, собравшими военный совет, известия, завидев парня, взволнованно вскочила на ноги, бросаясь к нему. Сейчас, в эти секунды, она совершенно не думала о том, что он натворил, не задумывалась о его вине, сейчас она просто видела, как ему плохо и безмерно волновалась за него.