Проклятые огнем - стр. 30
Адельмару, хрупкому книжнику, было до него далеко…
– Тебя как так угораздило?
– Огонька змея укусила, – поморщился парень. – Он понес, я на полном скаку с него и спрыгнул. И неудачно… Огонька только жалко, хороший был конь.
– Я еду в Бюртен. Вместо тебя.
– Я знаю, – Магрих помолчал и вздохнул. – Мне жаль, что так получается… Не огорчайся. Она тебя дождется.
У младшего Сьера даже уши заполыхали:
– Ты о чем?! Я не…
– Да ладно тебе, – рассмеялся брат. – Если мы с Ханно сейчас молчим, то это ничего не значит. Я шутил над тобой, только когда ничего не знал! А вот когда узнал…
– А… отец? Он знает?
Раненный осторожно пошевелил ногой, поморщился от боли и пожал плечами:
– Это твоя тайна. Хотя, как по мне, ты зря скрываешь. Сам говорил, что наша бабка была не знатного рода.
Адельмар вздохнул: он действительно, еще лет в пятнадцать, увлекался составлением генеалогического древа рода Сьеров, довел его аж до Хаккона Изгнаника, некогда ушедшего из Скании, но… Но одно дело читать о том, что твой прадед согласился на брак сына с крестьянкой, и совсем другое – думать, как рассказать о своей невесте отцу…
Магрих еще раз улыбнулся:
– Она тебя дождется. Обязательно дождется.
Дождалась. Как же. Юноша сглотнул, вспомнив тяжелый, неузнающий взгляд Селинт. Да она даже на этого… как его… Винтара, смотрела теплее, чем на него!
Двое ландскнехтов, замерших на проходе, легко распахнули тяжелую дубовую дверь, Винтар подтолкнул пленника в спину, юноша сделал несколько шагов вперед, вскинул голову… И только теперь понял, где он находится.
Отец в шутку называл это помещение тронным залом – в шутку потому, что здесь никогда не было никакого намека на трон. Пару раз, еще при жизни матери, именно здесь устраивались балы, но с той поры прошло уже уйма времени, Конберт Сьер никогда не любил глупых танцев, а потому эта комната чаще всего был закрыта: посетителей отец обычно принимал в своем кабинете. Изредка сюда заходили слуги, протирали пыль, еще реже в эту залу забирались сыновья правителя, рассматривали висевшие на стенах ростовые портреты, кривлялись перед старинными потемневшими зеркалами, пытаясь хоть что- то разглядеть в их глубине, разгоняясь, скользили по натертому воском паркету, пытаясь фехтовать, срывали со стен старинное оружие, непомерно тяжелое для детских рук, и, закутываясь в тяжелые портьеры, воображали, что они запахиваются в алые плащи. Но все этоосталось в прошлом.
Комнату Адельмар узнал по тем самым алым бархатным портьерам: картины были сняты со стен и неопрятной кучей валялись в дальнем углу, зеркала кто- то завесил темными тканями, а оружие кто- то куда- то убрал. Или забрал.