Проклятое место. Лестница в небо - стр. 26

…что оно соскользнет в небытие…

…в ледяную тьму, которой нет конца и края…

…тогда-то и приходит смирение…

Интересно, Летов понял, что сдох?

Хотя неважно.

Коннору было приятно созерцать, как кровь Арсения вперемешку с мозговой жидкостью стекает по темно-зеленому корпусу.

Наемник помнил первую жертву. Первая жертва четко врезается в память. То был паренек. Там, еще на Большой земле. Подонок, решивший, что раз у него есть деньги и некое подобие власти, правосудие никогда не настигнет его. Никита держал его за шею и выдавливал из него жизнь. И увидел. В его самый последний миг. В глазах проскользнуло. Смирение. И в ту же секунду смирение сменилось чем-то иным. Благодарностью, что ли. Он благодарил Никиту за то, что тот сделал. За то, что показал ему точную цену его уникальности. За то, что прекратил всю драму и бесполезную суету, которая занимала его с утра до ночи. Страх не давал ему принять правду. Как не давал принять правду его вшивой семейке, убитой там же. И этот же страх не дает принять ее тысячам живущих на забытой богом планете. Страх не дает поверить в то, что любовь, ненависть, любимая работа, дружба и семья – это ничто. Затянувшийся сон. Раскадровка. Фильм, что просматривает человек перед тем, как кануть в бездну.

Такие люди, как Никита, понимают это.

Такие люди, как Летов, – нет.

Бывший ударовец устроил перед воротами целое представление, целое шоу, поставив себя на главную роль. И где теперь его напускная бравада? Где он сам?

Пошли титры, а просторы чернобыльской помойки сменились черным экраном.

– Ну что? Ты понял, Сенька? Понял-понял. Теперь точно. Все исправлено. Теперь все вернулось на круги своя. – Никита поднес рацию ко рту. – Чехов, это Коннор.

– На связи, – донеслось из динамиков рации. – Мы на подходе. Не вздумай только по нам шмалять.

– Вы как раз вовремя. Жду.

– Пора вмазать гадам, – и рация замолкла.

А Коннор вернулся к своему любимому занятию – уничтожению двуногих тварей.

Андрей вскинулся и, собрав скудные остатки сил, плечом оттолкнул от себя конвоира. Тот, не ожидая от пленника подобной прыти, свалился, словно подкошенный, разбивая нос об асфальт. Пуля, которой предназначалось отправить анархиста в ад, нашла иную цель – сразила наповал бойца «Изоляционных сил». Его шлем оросился красным, брызнув осколками окуляров.

Помолившись всем богам, о каких он только слышал, Андрей бросился к металлическим трубам, что валялись у забора.

Всюду трещали автоматные очереди.

Сверкали вспышки и дзинькали рикошеты.

Кто-то из миновавших смерти исовцев направил ствол на беглеца, собираясь расстрелять Андрея в спину…