Проклятое будущее. Книга третья. Вдохновение - стр. 13
– Чтось, опять прихватил змий зелёный? – усмехнулась бабуля.
– Да нет, просто хлебнуть немножко захотелось, – виновато потупил взгляд дедок, сразу превратившись в такого милого доброго домовичка.
– Ну ладно, чуточку плесни, и мне тоже граммульку. Токмо не дряни этой, а настойки клюквенной. У меня от неё артроз проходит…
– Танюш, я же тебя люблю, дорогая ты моя и сердечная…
– Ой, ну не теши… – замахала она руками. – Подлиза прямоть… Знаю, что любишь, иначи не вырвалась бы от мамки к тебе…
– Ой, вспомнила-то… А помнишь, как мы встретились-то с тобой… – разлил он в стаканы красноватую жидкость из гранёной бутылки.
– Ну а как не помнить? В институте же училась тогдась… Сорвал, старый, ягодку зелёную…
– Ой, ну прям уж ягодка, – улыбнулся старик и передал ей стакан.
– Да, я помню… Вечор был, стемнело ужо, а я всё в библиотеке сидневала… Глянула на часы – мамочки! А времечко-то уже натикало… Собрала книжки, тетрадки, а на улице ко мне Семёнов пристал… Дай, говорит, книжки, подсоблю… а сам так и глазищами своими под юбку мне…
– Точно только глазищами?
– Да тьфу на тебя! Я же боевая тогда какая была, запамятовал ужо?
– Да тут уж забудешь… И я иду, с ДОСААФа тогда шлёпал…
– Ну да, тожи задержалси…
– Ага, а тут такую красавицу мою…
– Помнишь, какой фингал ты ему умострячил? А потом втроём сидели, чай пили, лёд ему прикладывали… Он-то, пёс шелудивый, оказывается, к экзамену не подготовился, и только это и надо было, а я-то, девчоночка, всё об одном…
– Давно уже помер Семёнов…
– Да ты что! Ты не рассказывал…
– Ещё в девяносто пятом… Он сына тогда вытаскивал из-под пуль, задело… на общем кладбище похоронили…
– И ты мне об этом только сейчас рассказываешь?
– Ну а что, прошло время, я тебя не хотел расстраивать, ты тогда ж у меня внучке радовалась…
– Да, было время, не то что щас – все носются, стреляють… Где Нинка-то запропастилась?
– Надо бы сходить, – нахмурился дедок и, взяв стоявшее в углу ружье, вышел из комнаты. Металлические стены были слабо освещены. Приходилось идти по полутёмному мрачному коридору. Только в конце – за углом – была массивная дверь, которая не пускала в убежище никого, кто хотел бы нанести вред обитавшим здесь людям.
Открыв засов, дед посмотрел в окошко – на улице было мрачновато и серо – подступал вечер.
Два оборота – и дверь поддалась – ветеран предусмотрительно смазал все петли машинным маслом. Здесь же, с краю, поставил пару бочек с дизелем и соляркой. Бочки находились снаружи, а масляная лампа с зажигалкой висели внутри. На всякий случай.
– Деда, ты куда? – дёрнул его за подол маленький мальчишка с пистолетом в ручонках.