Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери! - стр. 41

Я накинула домашний халат и на дрожащих ногах спустилась в столовую, где за накрытым столом дожидался отец. Рядом суетилась Долия, разливая по чашкам горячий фруктовый взвар.

– Папа?

Его трудно было узнать. Мы будто лет десять не виделись, и ему эти годы дались непросто.

– Эйвелин… Я все-таки тебя разбудил? Я не хотел.

– Сир Ламберт просто каждые десять минут заглядывал в твою спальню, – рассмеялась экономка. – Но совсем не для того, чтобы разбудить, да.

Я плюхнулась на стул и поморщилась. Ой! Не знаю, как остальное тело, но моя пятая точка точно всю неделю участвовала в варховом родео.

– Папа, что произошло?

– Ты заболела, дочка. Твое тело по каким-то причинам открылось Тьме, – подбирая слова, приглушенно пробормотал отец. Он так старательно прятал глаза, что даже доверчивая служительница храма Варха заподозрила бы неладное. – Тебя вылечил… один человек.

– Целитель?

Я зажмурилась, выгоняя из головы черные глаза. И жаркие лапы, и дразнящий запах… Это просто кошмар. Дурной сон. Я слышала, что Тьма любит путать своих жертв и внушать им всякую чепуху.

– Скорее, наоборот, – отец накрыл лицо рукой и потер брови. – Проезжий. То, что он встретился на твоем пути…

– Наверное, я должна выразить ему благодарность, – перебила неуверенно.

Должна ведь? Варх с ними, с синяками – вылечил же?

– Он уехал на рассвете. И обойдется без благодарностей, – строго припечатал отец и медленно выдохнул. – И так дорого взял за свои услуги.

Память, измотанная Тьмой, снова утянула меня в ловушку кошмаров. Сны и воспоминания смешались, и теперь вдруг показалось, что эти черные глаза были чем-то похожи на желтые… С той лишь разницей, что были черными, да.

Но тот столичный квахар помогать бы не стал. После всего, чего я ему наговорила? Да прямо! Бросил бы умирать и равнодушно прошагал мимо. Знаю я эту породу.

– Пап… – я прочистила горло, захлебнувшись взваром.

– Мм?

– А как он меня лечил? – поерзала на стуле. Варх! Больно!

– Не имею представления, малышка. Этот маг запирался в твоей спальне каждую ночь и…

Поймав мой ошарашенный взгляд, отец сухо кивнул. Мол, да, запирался. Да, по ночам. И делай с этой ценной информацией, что хочешь. Живи, радуйся и вот это все.

Я начала медленно сползать со стула и лишь за секунду до падения спохватилась и вползла обратно. Это же сны, просто сны… Фантазии измотанного болезнью разума.

– Но было тихо, я подслушивал, – заговорщицки добавил папа. – Если бы ты кричала, я бы сразу ворвался, нарушив слово. А ты совсем ничего не помнишь?

Я старательно – даже слишком – помотала головой. В шее опять захрустело, но я продолжала мотать, пока не убедилась, что отец мне поверил.