Проклятие убийцы - стр. 36
Вот почему, как бы ни хотелось мне почаще бывать в обществе Миэтты, я оставил это Салли. Сам же я полностью сосредоточился на книгах, как никогда полный решимости предотвратить любой вред, грозящий Миэтте. Я вновь и вновь перечитывал расшифрованное послание, найденное в одежде убийцы, – пока не запомнил его наизусть и задом наперёд. Лорд Эшкомб понял всё, кроме последней строчки. «Пока не придёт срок». Какой срок? Похоже, никто не знал, что это значит.
Чем чаще я её перечитывал, тем сильнее тревожился. Эта фраза походила на какой-то символ, на слова фанатика. Я уже имел дело с фанатиками. Первый оставил шрам у меня на груди и убил моего учителя. Второй покалечил мне руку, ранил Тома и Салли и заодно погубил хорошего человека. Я был бы счастлив, если б мне никогда в жизни больше не пришлось сталкиваться с такими вещами. Но это послание существовало – и словно бы издевалось надо мной.
Пока не придёт срок…
«Придёт срок», – подумал я.
И вздрогнул.
Вторник,
17 ноября 1665 года
Час первый
Глава 13
Мы унюхали город гораздо раньше, чем увидели его. Том сморщил нос. Казалось, кто-то кинул в кастрюлю тухлое яйцо.
– Что это?
– Ваш новый дом. – Сэр Уильям, ехавший верхом рядом с нашей каретой, кивнул. – Добро пожаловать в Париж.
Высунувшись из окна, мы смотрели на приближающиеся городские стены. Они вставали над нами – высотой тридцать футов, толщиной семь. Перед ними виднелся ров, окружающий город. В отличие от Лондона, чьи предместья вылезали далеко за пределы городских укреплений, здесь перед стенами виднелись лишь поля с редкими домиками, разбросанными тут и там.
Бриджит кинулась ко рву, намереваясь сполоснуть пёрышки и раздражая дремлющих уток. Я был удивлён, увидев птиц так поздно осенью, но тут же вспомнил, что оказался на пару сотен миль южнее любого места, где мне доводилось бывать.
Мы въехали через ворота Сен-Дени – одни из двух каменных ворот в северной части города, оставшиеся ещё со времён средневековья. По мере нашего приближения шум становился всё громче, пока, наконец, карета не оказались в городе, въехав в шум и сутолоку городских улиц. Они были забиты народом: телеги, гружённые пшеницей и корзинами с овощами, фермеры, ведущие скот на рынок, мастеровые с подвешенными к поясам инструментами, идущие на работу. Конные солдаты, теснящие недовольных пешеходов. Облачённые в рубища монахи-пилигримы с выбритыми тонзурами… Я мог бы продолжать до бесконечности.
И повозки, повозки – повсюду. Их было, пожалуй, не меньше, чем людей.
– Гляньте туда, – изумлённо сказал Том.
Мужчина стоял на углу улицы, под вывеской какой-то лавки. На ней не было никаких надписей, только рисунок – свинья и окровавленный нож. Мужчина сдвинул шляпу на лоб и поднял край плаща, чтобы прикрыть лицо. Видны были только прищуренные глаза, внимательно изучающие толпу.