Проклятие Табигати - стр. 19

Юноша отразил тяжелый удар топора и замахнулся в ответ, но вождь сбил его с ног толчком плеча в грудь. Алишер рухнул на струганные и затертые до блеска доски палубы. Ещё мгновение, и топор Варвара вгрызся в настил рядом с головой поверженного.

– Ватык умер. Встань Трасинг-Непокорный, – мужчина протянул руку парню, помогая ему подняться на ноги, – Я, Йорик – Штормовой ветер, ярл Виндейла нарекаю тебя братом и воином клана Штормовых ветров.

Жизнь Алишера-Трасинга не сильно поменялась при смене корабля. На дракаре царила жесткая дисциплина, а поддерживали её не менее суровые наказания. Правда, к гребле прибавились ещё и тренировки по воинскому делу. Алишера постоянно били. То кулаками, то деревянными имитаторами боевого оружия.

Особенно сильно доставалось от Асарда, который скорее мстил за свое поражение, чем учил чему-то. Казалось, что уже каждая пять тела бывшего раба получила свою порцию ударов, и больнее быть не может, но наступало утро, и всё начиналось сначала. Тренировка, завтрак, гребля, тренировка, обучение управляться с парусным вооружением галеры. Бывший носильщик уже выучил, что такое шкот и кормовой пал, и где находится майнстры. С едой и питьем, несмотря на полученные у работорговца припасы, у Норманов было туго. Особенно плохо дела обстояли с водой. И Йорик, отчаявшись выследить очередного торговца, взял курс домой. Команда винила в неудачном походе черноволосого юношу с обезображенным шрамом лицом. А когда на подходе к родным фьердам разразилась штормовая буря, ропот дошел до ушей капитана. Йорик был в ярости. Всех недовольных он просто пообещал оставить в следующий раз дома. Разговоры стихли, но осадок в сердцах Норманов остался. А когда к причалу вышли женщины в траурном одеянии, Алишер всерьез подумал, что зря он не дал себя зарубить надсмотрщику.

Едва команда спустилась с корабля и вытащила дракар на берег, Йорика обступили встречающие. Они долго говорили, что-то объясняя, и у многих из них в глазах стояли слезы.

Не зная, чем себя занять, ведь языка Норманов Алишер не понимал, юноша оглядел новый край, который теперь должен стать его домом.

После палящего солнца Оштоша, пасмурное небо Виндейла и пронизывающий северный ветер поселили тоску в сердце новоиспеченного Трасинга. Каменистая почва, редкая растительность. Низкие хибарки у берега. Ни дворцов, ни замков. Лишь на вершине холма возвышалось приличного размера строение с крышей, напоминающей днище дракара.

Он вспомнил сад Юсуфбея и блеск черных глаз Замиры. Грусть и печаль сковала его сердце ещё сильнее. Теперь между ними не только печать раба, но и сотни лиг безжизненной морской глади…