Проклятие Стравинского - стр. 5

Прочитав бумагу до конца и отбросив ее на стол, комиссар несколько озадаченно посмотрел на нас. Соня, привыкшая к подобным ситуациям, пихнула меня в бок, и я довольно бойко пояснил:

– Да, мсье комиссар, мы с мадам Дижон оба проживаем в России, но отец Сони был гражданином Швейцарии, а мой и ныне проживает в городе Париже, от них – наши не совсем русские фамилии и хорошее знание французского языка. Задавайте свои вопросы, а мы постараемся на них ответить. И, если не сложно – можно еще по чашечке кофе?..

Стоит оговориться, что за свою недолгую жизнь я не раз становился участником расследования преступлений, а потому был довольно хорошо знаком с общей процедурой утомительных допросов. Но это швейцарское дело, которое началось с жутковатой «находки» на набережной Монтре, с самого начала отличалось от других щедрым кофейным ароматом.

Комиссар в ответ на мою просьбу кивнул, и вскоре перед нами появились новые порции бодрящего напитка, что, учитывая позднее время (шел третий час ночи), было особенно приятно. Не сговариваясь, мы с Соней залпом выдули по второй порции. Теперь можно было отвечать на все вопросы.

А вопросы были вполне стандартные и обычные: зачем прибыли, у кого остановились (адрес, ФИО, телефоны), как очутились в два часа ночи на аллее набережной, кто первым заметил труп, не встречали ли людей по дороге к злосчастной скамейке, и все в том же духе.

После того как из наших четких и ясных ответов комиссар узнал, что мертвый человек на скамейке при жизни был нам знаком, последовала новая порция вопросов: откуда мы его знаем, его ФИО, возраст, род занятий, а также – неизвестно ли нам, каким образом он попал в Монтре, с какой целью и где остановился.

Разумеется, с самого начала слово взял я, изложив историю нашего с Савелием знакомства: как он подскочил к нам, едва мы оказались на перроне Женевского вокзала, как представился солистом балетной труппы театра «Снежинка» города Санкт-Петербурга, приглашенным для участия в фестивале «Богема» в Монтре, как дико обрадовался, узнав, что мы отправляемся туда же и немного ориентируемся на местности, чтобы без проблем добраться до этого таинственного Монтре – это слово Савелий произносил с восторженным придыханием.

Я достаточно подробно передал весь наш разговор, а точнее – бесконечный монолог Савелия в поезде и то, как парень плакался нам, что ему негде остановиться в Монтре, а в кармане – ни гроша. При этом я в очередной раз ощутил болезненные укусы совести, но комиссар, как классический европеец, активно поддержал наш здоровый эгоизм.