Проклятие принцессы Алтая - стр. 12

Она показала кулак телевизору на стене, точно зная, что ее команда с другой стороны внимательно наблюдает за происходящим через потайное окно, соединяющее аппаратную и гостиную. Они слышали все и имели возможность даже делать запись разговоров, а отсюда был виден лишь телевизор, и ни звука не доносилось из соседней комнаты.

– Ну и подкинули вы мне клиента! – буркнула она в темный экран. – Кто отсматривал его видео обращение и допустил к личной встрече, будет лишен в этом месяце «фиников». – Так они в команде называли поощрения.

Зина была хорошим, но строгим руководителем. Все, что касалось работы, никогда не мешалось с личными отношениями. Дружба дружбой, а служба службой, как любила она повторять коллегам.

«Как только дружба начинает мешать твоей работе, – говорил дед, – значит, это уже не дружба, а использование. Не позволяй ложным друзьям влиять на твою работу, семью и мораль. Настоящий друг никогда не будет заставлять тебя изменять этим трем вещам, спекулируя дружбой».

Зина помнила это и старалась чувствовать эту тонкую грань, никому не позволяя ее переходить.

Поэтому там, в аппаратной точно знали, что это не пустые слова, и «финики» в этом месяце действительно пролетают мимо.

Секретов не существует, есть просто спрятанные ответы.

Гилл Гриссом

Песня, которую она сейчас так душевно спела сама себе, была написана, когда Зина рассталась с Даниилом Бровиком, самоуверенным миллионером, роман с которым у нее закрутился на таинственном Байкале. В этих строчках Зина сама себе призналась в том, что, бросившись в его объятия, она спасалась от собственной боли. Ей просто необходимо было забыть свою первую и на тот момент самую большую любовь – Тимура, в отношениях с которым именно на Байкале была поставлена жирная точка. И, что очень ударило по девичьему самолюбию, поставлена она была отнюдь не Зиной. Потому было больно, обидно, одиноко и отчего-то ей показалось, что можно заглушить эту боль, поиграв в любовь с Даниилом, который был рядом и казался милым и влюбленным.