Проклятие Кантакузенов - стр. 42

Кантемир сказал чиновникам:

– Я, господа, не могу знать всего, что в доме моем произошло. Я ведь веду жизнь светскую и мне все недосуг. А, сами ведаете, сколь всего на Москве произошло. Государь Петр Второй10 помер. Верховные министры стали за власть драться. Нового государя подбирали.

– Про сие нам всем ведомо, – сказал Тарле. – Время было тревожное, пока матушка государыня Анна на троне не утвердилась.

– И я про сие молвил, Иван Карлович. Я ведь больше при дворе обретался и в дому своем бывал токмо для ночи проведения. Чего в людской деялось, не вникал. А тут такое приключилось.

– Что лекарь де Генин и Войку не пришли в себя? – спросил Волков.

– Нет пока, Степан Андреевич. Все словно дети малые. Ничего не помнят и ничего не понимают. Хотя приезжал к де Генину сам лейб-медик Блументрост11. Посмотрел и поехал восвояси.

– Сам Блументрост? С чего такая честь де Генину?

– Думаю, что лейб-медик приехал по поручению самой императрицы. И совсем не врачевание было целью его. Новости повез государыне.

– И что он сказал? – спросил Волков.

– А ничего не сказал. Я ведь не могу самому Блументросту допрос учинять, Степан Андреевич.

Волков вздохнул. Слишком громким могло стать сие дело. Ох, и не ко времени шум-то. Не ко времени!

Кантемир развел руками и прочитал строки из своей сатиры:

– Гордость, леность и богатство мудрость одолели,

Невежество знания место посело.

То под митрой гордиться, то в шитом платье ходит,

Оно за сукном красным сидит, и оно полки водит.

Наука же ободрана и в лоскутах шита.

Из всех знатных домов с ругательством бита!

Степан стих похвалил:

– Вы это изрядно сказали, князь. Я вас как поэта почитаю. И с теми словами согласен. Но что делать коли всегда так у нас на Руси? Не нами сие придумано и не нами изменено будет. А дело делать надобно. И первым дело на погост пойдем.

– Пойдем? – возразил Кантемир. – Но надобно ли нам туда идти, Степан Андреевич?

– Могилу все равно нам вскрыть надобно, князь.

– Сие может повредить мне еще больше, Степан Андреевич. Мое положение при дворе и так стало шатким. А что будет, коли про сие узнают?

– Не узнают, князь. Мы переоденемся так, что никто не узнает.

– И нам нужно идти всем? – спросил Кантемир.

Волков ответил:

– Все пойдем. Вы, князь, я и Иван Карлович. Никого из слуг брать не следует.

– Оно понятно, Степан Андреевич, – кивнул Тарле. – Для чего нам лишние глаза и уши?

– Страшное дело, господа! – князь комкал в руке кружевной платок. – Обязательно нынче ночью?

– Да. Откладывать не надобно.

Кантемир спросил:

– Может водки приказать подать?

– А чего не приказать? Дело нас ждет многотрудное и опасное. Отчего водки не выпить? Велите, князь.