Проклятие главы рода - стр. 27
Услышав стук, женщина обернулась и заметила Агату.
– Заходи, – махнула ей рукой. – Не устраивай сквозняк.
– Здравствуйте, Виктория Максимилиановна. Не помешала?
– Нет, конечно. Мы всегда рады компании. А что ты без Серпушки и детей? Дедушка был бы рад на них взглянуть, давно не видел пацанят.
Дед Максим лежал без движения, лишь грудь тяжело вздымалась. Серый, цветом он сливался с больничной одеждой и постельным бельем. Агате давно казалось, что он безразличен ко всему. Внутренняя сила не позволяла ему потухнуть, но болезнь брала своё. Может, он даже хотел поскорее умереть. Потому что разве это жизнь? Лежишь, подключенный к аппаратам, даже дышать сам не можешь. Ужасный конец. Врагу не пожелаешь.
– Если честно, я хотела поговорить с вами наедине.
– Ну, наедине я редко бываю, – попыталась пошутить Виктория Максимилиановна, но шутка вышла какой-то трагичной. – Но от дедушки нам нечего скрывать, я думаю. Пап, тут Агата в гости пришла, жена Серпа. Ну что ты скромничаешь. Иди сюда, он же не видит тебя.
Агата подошла ближе и улыбнулась, склонившись к старику, легонько тронула его холодную морщинистую ладонь.
– Здравствуйте, дедушка.
Он смотрел на неё, не мигая, и Агата поежилась под этим внимательным взглядом. Слишком уж он был… живым. Удивительно живым для орка, в котором живого почти ничего не осталось.
Агата на секунду даже залюбовалась его глазами. Красивые. Не потухшие, а полные внутренней силы. Жаль, что сила эта так и останется погребена внутри немощного тела.
Как-то ей не приходилось раньше смотреть ему в лицо. Они всегда приходили к деду Максиму и матери с Серпом, а тот к деду её особо не подпускал. Не хотел, чтобы она напитывалась страданиями умирающего орка.
Что ж, Агата ему была благодарна. Она всё равно не представляла, как вести себя с тем, с кем даже поговорить нельзя. Молча сидеть рядом и скорбно вздыхать? Какой в этом смысл?
Внезапно Агата с горечью вспомнила, как часто Серп проявлял нежности при дедушке. Говорил ласковые слова, целовал её, прижимал к себе.
– Надо, чтобы он видел: я в надежных руках, – улыбался муж. – Пусть дед порадуется.
Сейчас Агата задержала руку на несколько секунд – ради приличия – и отстранилась.
– Как вы? – спросила Викторию Максимилиановну. – Как дедушка?
– Всё как обычно, – ровно ответила та. – Улучшений не намечается, ухудшений – тоже. Ты не юли, скажи сразу. Что-то случилось? Что это за личные разговоры со мной?
Свекровь у Агаты была хорошая и в жизнь молодых с нравоучениями не лезла, но из тех, кто даже мысли не допустит, что её сын может сотворить нечто плохое. Женщина понимала: ни в коем случае нельзя рассказывать, как глубоко её ранят слова и поступки Серпа.