Проклятие демона - стр. 23
Нужный том нашелся без проблем. Вытащив его с полки и с ногами забравшись в кресло, я перевернула первую страницу.
Чем дольше я вчитывалась, тем больше боялась запутаться в именах, родственных связях и положениях. В конце концов, я переместилась вглубь помещения, где стоял массивный секретер из темного дерева. Достала чистые листы, писчие принадлежности и села выводить схему рода. Получалось неплохо.
У шестой семьи высших оказалось три ветви: основная и две побочные. Их главы – Маорелий Рингвардаад, Хемильдеор Тейдор-Рингвардаад и Шимран Арви-Рингвардаад. Наличие присоединительных имен подчеркивало, что последние двое высших не относятся к главной ветви рода.
Отложив книгу, я встала и вновь подошла к полкам. Пробежалась пальцами по внушительным корешкам, вытащила с полки тяжелый том и вернулась за стол.
Мы с Кеорсеном изучали принципы наследования в роду только на примере моего случая. Все-таки время на подготовку было ограничено, охватить сразу весь объем информации мы не успевали.
Пролистав с десяток плотных желтоватых страниц, я открыла раздел «Наследники второй очереди побочных ветвей рода». И, сверяясь с нарисованной схемой семьи Рингвардаадов, углубилась в чтение.
Спустя минут сорок я сидела и гипнотизировала внесенные в схему дополнения. Вырисовывающаяся картина мне не нравилась. Если допустить, что меня убьют, а у Маорелия больше не появится детей, то после его смерти власть перейдет к одному из отпрысков Арви-Рингвардаад. У Хемильдеора всего семь лет назад родилась дочь, а поскольку первенство в вопросах наследования отдается мужчинам, старший сын Шимрана с большой долей вероятности избавится от присоединительного имени и возглавит шестой дом.
Получается, именно Шимрану выгодно мое устранение. Но если так, почему он не попытался найти способ избавиться от Маорелия раньше? Ведь о наличии у него ребенка никто не догадывался. Боялся вызвать подозрения? Но разве ситуация в этом вопросе изменилась? Убийство наследницы породит еще больше вопросов. Или Шимран надеется, что остальные семьи воспримут смерть полукровки благосклонно?
Голова пухла от вопросов, в висках противно пульсировало. Отложив исписанные листы, я устало потерла переносицу.
Прав был Кеорсен: к играм такого уровня я не готова.
В памяти всплыли наши занятия в гостиной лесного домика, в ушах зазвучал голос высшего. Я скучала по нему. За последние недели видеть его рядом стало настолько естественно, что даже несколько дней в разлуке казались невыносимо долгими. А от мысли, что отныне мы будем видеться только на торжественных приемах, в груди начинало болезненно ныть. Точнее, не просто ныть – меня будто ломало изнутри, выворачивало наизнанку. И только Кеорсен мог собрать меня воедино.