Проклятие безумной царевны - стр. 33
Инсаров ничего не сказал. Мы повернули в сторону Лонжероновской и неспешно пошли под платанами.
Смерклось; свет из окон почти не проникал сквозь листву, но как же сладко пахли сады! Куда слаще, чем днем! Потом показалась луна, эта изумительная, ни с чем не сравнимая одесская зеленоватая луна, и мы шли в этом сладком аромате, под луной, плывущей в вышине, и это было похоже на сказку, на сбывшуюся мечту.
Я ни разу в жизни не была так безмятежно счастлива, как тогда, тем вечером! Инсаров молчал; мне и хотелось услышать его голос, и в то же время хотелось, чтобы длилось, длилось это удивительное молчание, которое нас связывало и объединяло.
– Ты очень неосторожна была с этим псевдонимом, – наконец сказал Инсаров тихо. – Конечно, внешне ты очень изменилась, повзрослела, и я бы не узнал тебя, если бы не псевдоним. Когда смотрел на тебя, чувствовал что-то знакомое, но не узнал бы.
– Я нарочно сказала, – смущенно призналась я. – Чтобы вы обратили на меня внимание. Чтобы вы меня вспомнили!
– А почему ты говоришь мне «вы»? – удивился Инсаров. – Ты же слышала, мы все держимся по-товарищески.
– Не знаю, – смутилась я. – Мне вообще трудно переходить на «ты» с малознакомыми людьми.
– Что, надо обязательно пить на брудершафт? – усмехнулся Инсаров.
Я вспомнила, что, когда пьют на брудершафт, не только переходят на «ты», но и целуются, – и онемела. Мы какое-то время шли молча, и вдруг Инсаров сказал:
– Между прочим, я тебя не забывал. Никогда не забывал ту смешную и дерзкую девочку, какой ты была тогда. Честно говоря, я не ожидал, что мои слова произведут на твоего отца такое сильное впечатление. Думал, что он просто предостережет тебя, вразумит, чтобы помалкивала, – а ваша семья вдруг исчезла. Узнав об этом, я почувствовал себя виноватым. Пришел в ваш дом… Там уборщица из депо наводила порядок для нового инженера, который должен был приехать на днях. На крыльце стояла корзина с мусором, а в ней сверху лежала книжка – «Накануне». А мне читать было в то время совершенно нечего! Уборщица сказала, что нашла ее под кроватью. Я спросил, можно ли мне книгу забрать. Уборщица только хмыкнула: «Да на что она мне? Я ж неграмотная!» Ну, я обрадовался и забрал роман. Я тогда впервые прочитал Тургенева. Наверное, это была твоя книжка? Ты ее забыла, когда вы спешно собирались?
– Ну да… – промямлила я. – Забыла… нечаянно…
Не могла же я ему сказать, что нарочно бросила «Накануне» под кровать – со злобой бросила, потому что считала, что Инсаров меня предал! Это же прозвучит почти как объяснение в любви! Поэтому я и соврала.