Проклятье Иран - стр. 10

Никто из нас до сих пор так и не смог найти достойного объяснения такому безрассудному поведению правителя. Ну… если не считать одного моего предположения, что у Его Величества кукушка вместе с крышей съехала, но как меня заверила Зира, драконы с ума не сходят. Природой в них такого недуга не заложено. Но я очень сильно сомневаюсь в этом утверждении, судя по их великолепным устоям…

– Все готово? ― поинтересовалась Ника, поворачиваясь к брату.

– Да.

– А Лидия? ― быстро выпалила я.

– Она в темнице, ― продолжая смотреть лишь на сестру, ответил Рога. ― Король решил не переносить казнь, ему пока не до нее.

– Нам это, конечно, на руку. Но не думаю, что она нам нужна, ― вид у Ники был такой, словно ребенка заставили делать ненавистную уборку в своей комнате, и он в очередной раз пытается выказать бесполезное сопротивление.

– Нужна! ― настойчиво воскликнула я.

Ника сдвинула брови и покосилась в мою сторону.

– Она научит меня… как колдовать, ― странно, но после всего, что мне довелось здесь пережить и повидать, я до сих пор слышала в подобных речах (на тему волшебства и прочего) долю бреда.

– Надеюсь, ― надменно произнесла она, ― твоя новоиспеченная учительница не станет нам обузой… или того хуже.

– Хуже?

Она подняла на меня свои красные глаза и с полной серьезностью в голосе произнесла:

– Предателем.

– Разве, ― вмешался Рога, прежде чем я успела что-либо возразить, ― может стать предателем тот, кто даже не присягал нам на верность?

Бальный зал пестрел великолепием. Вдоль стен были расставлены статуи животных в полный рост, выполненные из драгоценных металлов: золотые львы с рубиновыми глазами и россыпью янтарей в гриве, медведи из сердолика с большими кусками горного хрусталя в лапах, волки из черного оникса с нефритовыми глазами и разного рода птицы, что взгромоздились на насесты из яшмы, малахита и бирюзы. Часть драгоценных камней мне даже было не под силу определить. Но от такого разнообразия сердце сжималось в брезгливом чувстве отвращения. Словно хозяин праздника решил выставить напоказ все свое богатство то ли для услады взоров своего люда, то ли и просто от чрезмерной напыщенности своего королевского «Я».

Я угрюмо посмотрела на шкуры убитых зверей, что так тщательно топтали каблуками разодетые дамы, семенившие от одного кавалера к другому. Причем их выбор зачастую падал на тех, что были постарше и стояли в окружении своих детей, которым выпал редкий случай встретиться с родителем, но не ради общения с ним, а в качестве доказательства его плодовитости, что здесь считалось равнозначным истинному благородству.