Проклятая сабля крымского хана - стр. 6
– Если ты выкинешь что-нибудь, тебя ждет смерть, – пригрозил он, хлопая черными ресницами.
«Лучше смерть», – подумала она, но вслух этого не сказала. Ее опять начнут бить, вколют наркотик – здесь это практикуется – и заставят спать с отбросами общества. Подумать только, она и грязные пастухи, бедуины! Нет, нет и еще раз нет!
Турок внимательно наблюдал за ней, буравя глазами-маслинами. Ее молчание он воспринял как согласие. А куда деваться этой козе, пусть и красивой, похожей на Ким Бессинджер? Впрочем, сколько красивых было в его жизни! Конечно, все они попадали сюда обманом, потому что ни одна уважающая себя проститутка не захочет здесь работать. И многие смирялись, хотя если бы его дочь попала в такое место, он пожелал бы ей скорой смерти. Девушки все равно умирали, но пройдя через унижения, побои, каждый день накачиваясь наркотиками. Гордую красотку ждет то же самое.
– Ты поняла меня? – поинтересовался он, убежденный, что Наташа (для него все русские бабы были Наташами) уже смирилась. Жанна опустила голову и ничего не ответила. В ее голове роились мысли о побеге. Нужно поговорить с девушками, изучить отель, узнать все ходы и выходы… Турок подошел к ней и взял за подбородок:
– Еще раз спрашиваю, поняла? Будь любезна с гостем. Сегодня к тебе придет наш лучший клиент.
Она взглянула в его сытое лицо и будто выплюнула:
– Да.
– Вот и умница. – Он осклабился, вышел из комнаты, приказав ей принять ванну и привести себя в порядок, а через час к ней заглянула пожилая турчанка, положила на кровать голубое короткое платье с большим декольте, поставила вазу с фруктами и бутылку вина, вынула из шкафа два бокала и тихо удалилась. Молодая женщина съежилась, чувствуя, что клиент сейчас зайдет. И он не замедлил явиться – толстый, даже не толстый – жирный сальный мужик, очень смуглый, с короткими седыми волосами, короткими ногами, кривым носом и волосатой грудью. По-русски он знал всего лишь одно слово – «привет». Ну и, наверное, Наташа.
Жанна кивнула в ответ, соображая, что дальше делать. Ладно, посмотрим, что станет делать он. Турок почмокал языком, коснулся ее светлых волос и что-то проговорил на своем гортанном языке. Жанна поняла, что он восхищается ее красотой. Конечно, она для него красавица, наверняка он редко видит кого-то красивее осла. Потом он подсел к ней, рванул платье, которое легко разошлось по швам, и снова восхищенно заохал, пораженный ее царственной наготой. Молодая женщина продолжала сидеть, как каменное изваяние, и клиент решил приступить к действиям. Молниеносно скинув с себя рубашку и брюки (боже, какой он противный, волосатый, как обезьяна), турок кинулся на нее, кусая гранатовые соски, сдирая трусы, дыша в лицо перегаром. Его руки пробирались в низ живота. Жанна почувствовала, как задыхается, машинально начала шарить по столу, нащупала вазу с фруктами, потом бутылку. Собрав последние силы, она стукнула ею о стол, красное вино залило белые простыни – и горлышком бутылки полоснула клиента по шее. Он сначала заорал, потом обмяк и, потеряв сознание, упал на нее, заливая своей кровью. Она вскочила, скинула его с себя, и ее стошнило прямо на турка. Жанна не думала, что его крики услышат за стенкой и через мгновение в ее комнату вломятся охранники. Ее снова били, теперь уже не боясь повредить лицо, и женщина подумала: ее ждет смерть. Но лучше смерть, чем такая работа… Когда она отключилась, ее поволокли в подвал и бросили там. Жанна очнулась в вонючей темноте, на грязных тряпках, не соображая, где она и который час. Рядом с ней плакала какая-то девушка. Силясь разглядеть ее в темноте, молодая женщина подползла к соседке. Ей показалось, что девушка очень юная и хорошенькая.