Проклят тобою - стр. 30
— И не стройте из себя жертву, — фыркает она. — Те мужчины, ваши женихи, не знают о том, что вы похорошели. Но каждый из них готов пойти даже на союз с уродиной во благо своего королевства. Так что вы тут не самая несчастная. Принцессы во все века являлись лишь товаром государственной важности.
Она, наконец, уходит, гордо вскинув голову.
Я остаюсь стоять, подавленная, обманутая в лучших ожиданиях и бесконечно одинокая.
А в голове, с неуместной весёлостью звучит:
Все могут короли, все могут короли,
И судьбы всей Земли вершат они порой.
Но что ни говори, жениться по любви
Не может ни один, ни один король,
Не может ни один, ни один король
Вот уж воистину. Короли — не могут жениться по любви, а принцессы — лишь товар.
Так от чего же люди так стремятся нацепить на голову корону?
________________________
[1]Шпине́ль — редкий минерал кубической сингонии, смешанный оксид магния и алюминия. Бывает нежных светлых оттенков – светло-лиловых, розовых, голубых.
10. Глава 6. Черепки на счастье
К герцогу Ноэльскому, значит, присмотреться? Ну что ж, будем посмотреть. Подхватываю юбки, дожидаюсь, пока передо мной торжественно распахивают створки двери и выхожу.
Мой путь обрывается небольшим подиумом, от которого в зал сбегают три ступеньки. По ним, будто ручей, «течёт» голубая ковровая дорожка. Лесенка окружена балюстрадой из белого мрамора. Белые перила оканчиваются будто нарисованным завитком на золотисто-коричневом паркете.
На небольшом балкончике, выступающем справа, располагается оркестр, а в ложе напротив — поблёскивает позолотой сдвоенный трон короля и королевы. Для них, видимо, то, что скоро случится здесь, — диковинное представление.
А вот мне невесело. И вообще, хочется развернуться и убежать. Потому что как только глашатай объявляет принцессу Илону, как все мужчины — а ими полна зала — как по команде оборачиваются в мою сторону. Их взгляды прохаживаются по мне так нагло и откровенно, будто снимают одежду и лапают. То тут, то там кто-то присвистывает или сально шутит на счёт «некрасивости принцессы».
Как же гадко! Словно я голая стою на ярмарке, и меня осматривают, как товар, прицениваются.
Раздаётся грохот и лязг. В центр зала выходит грузный рыцарь со всклоченной соломенно-жёлтой бородой и такой же шевелюрой, бордовым и распухшим от обильных возлияний лицом. Одежда и латы этого почтенного мужа покрыты грязью и пятнами, но, кажется, его нисколечко не смущает собственный неряшливый вид.
Громко и показательно рыгнув, отчего его обширное ходит ходуном, он грозит кулаком правителям Атомики, удобно расположившимся в своей ложе, и провозглашает на весь зал, так, что хрустальная люстра под потолком начинает жалобно дребезжать: