Происхождение всех вещей - стр. 80

– Я сегодня устала, – произнесла Беатрикс, наконец нарушив зловещую тишину. – У меня нет сил, Альма, говорить о твоих недостатках. Это лишь ухудшит мое состояние. Скажу одно: если я еще хоть раз увижу, как ты сидишь за столом разинув рот и витаешь в облаках, как сегодня, ты будешь ужинать в другом месте.

– Но мама… – начала Альма.

– Не оправдывайся, дочь. Это жалко выглядит.

Беатрикс повернулась к двери, чтобы выйти из комнаты, но затем взглянула на Пруденс, словно только что вспомнив о чем-то важном.

– Пруденс, – проговорила она, – сегодня ты была великолепна.

Это было совершенно из ряда вон. Беатрикс никогда их не хвалила. С другой стороны, сегодняшний день весь был из ряда вон. Потрясенная Альма снова повернулась к Пруденс и опять попыталась разглядеть что-то в ее лице. Понимание? Сочувствие? Они могли хотя бы удивленно переглянуться. Но лицо Пруденс ничего не выражало, и на Альму она не посмотрела. Тогда Альма прекратила попытки. Она встала с дивана, взяла свечу и шаль и направилась к лестнице. Но у нижней ступени повернулась к Пруденс и снова сама себя удивила.

– Спокойной ночи, сестренка, – сказала она. Раньше она никогда ее так не называла.

– И тебе. – Это было единственное, что промолвила Пруденс в ответ.

В период с зимы 1816 года до осени 1820-го Альма Уиттакер написала более трех дюжин работ для Джорджа Хоукса; все они были опубликованы в его ежемесячном журнале Botanica Americana. Ни один из ее трудов нельзя было назвать революционным, однако ее идеи были интересны, иллюстрации безошибочны, а научная база основательна и крепка. И пусть ее работы не воспламенили мир, они воспламенили Альму, и для страниц Botanica Americana ее старания оказались более чем подходящими.

Альма подробно описывала лавр, мимозу и вербену. Писала о винограде и камелиях, о миртолистном померанце и искусственном выращивании фиг. Публиковалась она под именем «А. Уиттакер». Они с Джорджем Хоуксом сошлись во мнении, что, если она откроет читателям свой пол, это не пойдет ей на пользу. В научном мире того времени все еще существовало строгое деление на «ботанику» (изучение растений мужчинами) и «изящную ботанику» (изучение растений дамами). При этом «изящная» ботаника порой ничем не отличалась от обычной, но ко второй, в отличие от первой, относились с уважением. Альма не хотела, чтобы от нее отнекивались как от ботаника «изящного».

Разумеется, в мире науки и растений все знали имя Уиттакеров, и большому числу ботаников было хорошо известно, кем был этот «А. Уиттакер». Но кое-кто все же об этом не знал. В ответ на свои публикации Альма иногда получала письма от ботаников с различных концов света, их присылали на адрес типографии Джорджа Хоукса. И некоторые из этих писем начинались со слов «дорогой сэр». Другие были адресованы «мистеру А. Уиттакеру». А в одном одно особо запомнившемся ей послании к ней обращались как к «доктору А. Уиттакеру». (Это письмо Альма долго хранила – неожиданный почтенный титул щекотал ее самолюбие.)