Происхождение творчества - стр. 18

В то время перспективы для такой карьеры были у меня гораздо более туманными, чем я предполагал. Мои табели были неполными, а оценки – посредственными, да к тому же были приправлены пропусками и «неудами». Спас меня Университет Алабамы (он же сделал меня исключительно лояльным выпускником, которым я остаюсь и по сей день). В то время в соответствии с законодательством штата у университета было только два требования к поступающему: он должен был быть выпускником средней школы и проживать в штате Алабама. Я учился достаточно хорошо для того, чтобы потом перейти в аспирантуру Университета Теннесси в Ноксвилле, а через год – в Гарвардский университет, где я защитил диссертацию и провел оставшуюся часть моей карьеры в качестве преподавателя.

К тому времени, когда я поступил в аспирантуру в Гарварде, мои мечты о карьере, которым я предавался с детства, стали еще сильнее. Я по-прежнему отдавал предпочтение одиночным исследованиям. Теперь, благодаря стипендиальной поддержке, у меня появились средства для путешествий по «Большим тропикам» – обширным и наименее потревоженным землям с крупнейшими запасами фауны и флоры. После защиты, когда мне еще не было 30 лет, я начал проводить полевые научные работы в различных районах Мексики, Центральной Америки, на бразильской Амазонке, в австралийской глубинке, на Новой Гвинее, Новой Каледонии и Шри-Ланке.

Я обнаружил, что постоянное одиночество, которое ты испытываешь в незнакомых местах без контактов с людьми (даже если ты оставляешь их всего лишь на несколько часов), может быть не только физически опасным, но также и непродуктивным с точки зрения идей и открытий. Большинство людей испытывает острую необходимость много говорить (в то время это меня без видимых причин раздражало). Они посвящают этому какое-то время каждый день, при возможности делают это очень часто, а мне, который часто бывал в одиночестве в отдаленных местах, казалось, что и постоянно. Работая подолгу «в поле», причем в одиночестве и в самых отдаленных местах, я в конце концов создал себе alter ego, «второе я». У этого человека не было имени, он ни в коем случае не являлся независимым субъектом (то есть я не сошел с ума). Проще говоря, мое alter ego представляло собой попытку перейти на иную точку зрения. Оно появлялось всякий раз, когда нарастало мое беспокойство в незнакомом окружении, всякий раз, когда наблюдалась вынужденная смена приоритетов в моих действиях. При этом я обращался к себе в словесной форме, но молча, про себя. Вот, например, что говорило мне alter ego, отслеживая последовательность моих действий при движении по незнакомой тропе: