Проиграй мне поцелуй - стр. 31
Мечта каждого, кто проживает в коммуналке, и уже частично ослеп от бумажного расписания на облезлой стене возле входа в уборную.
Хочется танцевать от радости, но под потоками теплой воды я лишь блаженно замираю, а танец дикого аборигена исполняю, только когда ступаю обратно на пушистый коврик.
Через некоторое время все-таки принимаю решение ждать Везувия внизу. В номере уютно и тепло, но не хочется терять лишние минуты, если придется бежать на работу. Вдруг коллекционер слишком поздно вернется.
Но он, похоже, и не собирается возвращаться.
Нетерпеливо стучу ребром метро-карточки по гладкой поверхности мраморной стойки. Где же он? Время в Гонконге на стене радует точностью, а тишина фойе отеля прерывается лишь редкими прокручиваниями входной двери-карусели.
— А он ничего не говорил, когда уходил? — переспрашиваю у Василисы.
Черноволосая девушка отрывает взгляд от экрана с промедлением. Четверо других администраторов уже дождались коллег-сменщиков.
Она бросает быстрый взгляд в дальний темный коридор, и обходит стойку.
— Пошли, у меня есть время на перекус.
Мы устраиваемся в слабо освещенном холле слева, за небольшим столиком, примыкающим к ряду технических выходов. В начале этого коридора обустроены ретро-переговорные. Кабинки с затемненными стеклами больше напоминают декорации.
Отодвигаю стул так, чтобы просматривалась критически важная часть фойе.
— Если бы речь шла о ком-то другом, — совсем тихо говорит она, доставая упаковку орешков, — я бы все рассказала, несмотря на инструкции и прочую хрень. Но это Родин… То есть — пиздец.
— Да ладно, он только на вид гроза района, — подпираю я ладонью подбородок.
— У, нет. Предыдущего генерального уволили после приказа Родина. Из-за пропущенного звонка. А генерального менеджера «Хайятт» уволили тоже из-за Родина. Самого Савелия Игоревича, — девушка смотрит на на меня выпученными глазами.
Видимо, Савелий Игоревич прослыл неувольняемой персоной, но на его славном пути встретился мой господин Вулкан. Вот же вредина.
— Слушай, — наклоняется она поближе к поверхности столика, — он выезжает через два дня. Это все, что я могу сказать.
Переварить новую информацию помогают натюрморты на противоположной стене. Их тут необычайное множество, будто галерею отдельную собрали, и мой взгляд блуждает с одного фрукта на другой.
Блин, а дня дня — это мало. Мне нужно как минимум уговорить Везувия. Уж молчу про то, что лучше всего сразу выехать с ним во Францию. А то пообещает тут на три короба, а потом поминай как звали.
Мой мозг внезапно пессимистически ворчит.