Проигравший - стр. 6
– Маленький двойной, пожалуйста!
За этим модная молодежь станет приезжать в кафетерий даже из других районов. За маленьким двойным, маленьким тройным и даже (для особых ценителей) маленьким четверным. Хлопнув кофейку, длинноволосые мальчики со своими длинноволосыми девочками будут перебираться в садик во дворе дома и уж там заниматься черт знает чем. Читать друг другу стихи, пить портвейн, петь песни под гитару, целоваться, укрывшись в парадных, пытаться стащить со своих сопротивляющихся девочек тесные брючки, драться, спорить и иногда засыпать вечером пьяными на скамейках, а иногда отбывать в соседнее отделение милиции.
При Горбачеве кафе станет кооперативным, – одним из первых в городе. Теперь помимо кофе здесь будут подавать еще и жареное мясо. Пункт обмена валюты при кафе появится тоже одним из первых в городе, и одновременно с пунктом при кафе появится собственная небольшая саунка в подвале. Мыться там станут редко, зато тесные брючки стаскивать – уже безо всякого сопротивления. Дела у хозяев заведения пойдут в гору, и все будет отлично. До тех пор, пока кто-то жадный и злой не отрежет как-то директору кафе голову. Как установят милиционеры, сперва этот человек отрезал директору ухо, потом несколько пальцев на руках и ногах, а потом уже и голову. Оперативники найдут ее аккуратно запихнутой в директорский сейф, а тело не найдут вовсе и на этом основании возбуждать дело не станут.
Еще через полтора десятилетия как-то утром в кафе зайдет перед работой консультант одного из милицейских отделов по фамилии Стогов: помятый тип в разношенных, размокших кедах и с недельной щетиной на подбородке. К тому времени все вернется на круги своя. Как и при купце Сучкове, в бывшем рабочем клубе станут продавать теперь алкоголь в разлив, а больше не станут продавать ничего.
…По липкой стойке ползают мухи, вполголоса мяукает радио, толстой барменше хочется спать. Стогов быстро выпил свой напиток и вышел обратно под дождь. Старая рассохшаяся дверь громко за ним хлопнула.
«Почему у жителей этого города такие неприветливые лица?» – думал Стогов, шагая по улице. От кафе до нужного места пройти ему оставалось совсем немного, но кеды промокли так, что при каждом шаге вода внутри буквально хлюпала. Этот дождь не кончится никогда, и чем темнее тучи над городом, тем неприветливее лица прохожих. «Хотя по идее, – думал Стогов, пытаясь не наступать совсем уж в лужи, – должно быть ровно наоборот. Сопротивляясь пасмурной погоде, люди должны хотя бы пытаться улыбаться друг другу. Хотя бы пробовать разогнать эту вечную осень. А они не пытаются. Все теснее смыкают брови над переносицей, и от этого кажется, будто просвета в тучах не будет никогда».