Проигравший - стр. 16
– Ты же знаешь: согласно действующему законодательству после полуночи самое крепкое у нас – это рукопожатие.
– Тогда мне два по сто пятьдесят рукопожатий. Я буду вон за тем столиком.
Сев за столик и стащив с головы наушники плеера, он некоторое время поразмышлял над тем, почему барменша каждый раз так старательно ему улыбается. Варианта было два: либо дама рада, что именно в ее заведении он оставляет всю зарплату и то, что удается занять у еще выживших знакомых, либо побаивается милиции (а он как-то обмолвился, что работает именно там). Первый вариант ему нравился больше. Второй был правдоподобнее.
Консультантом при силовых ведомствах Стогов числился уже несколько месяцев. И за это время вывел для себя пару-тройку правил, облегчающих выживание. Что-то вроде необходимой внутренней гигиены. Самое главное из правил гласило: сделав шаг за порог отдела, сразу же выкини все, что связано с отделом, из головы. Не позволяй себе думать и возвращаться к тому, что было внутри. Иначе это тебя просто сожрет.
Жизнь, которую Стогов вел последние несколько месяцев, совсем ему не нравилась. А если еще и думать о ней в свободное время, то все станет уж и совсем печально. Короче говоря, он знал, что зря это делает, но все равно думал о маленьких людях… о режиссере и администраторше театра лилипутов. Не то чтобы он думал о них что-то конкретное… просто думал. Вспоминал раз за разом, как маленький режиссер стоял перед майором, а тот не торопясь, с удовольствием произносил:
– Наручники и увезти.
Постовой в форме пытался надеть лилипуту наручники. Да только руки у мужчины свободно пролезали через зажимы – слишком тоненькие, слишком детские. Постовой пытался их отрегулировать, подогнать размер, и даже оцарапал режиссеру запястья, а тот просто стоял, вытянув руки вперед, и молчал.
Барменша выставила перед Стоговым бокалы. Он кивнул и тут же выпил один из бокалов до дна. Вечером, шагнув из театра лилипутов прямо под дождь, он в первом же попавшемся заведении заказал самого дешевого и забористого из того, что отыскал в меню. Потом шел через весь город пешком, в наушниках играла музыка, а он время от времени заходил в двери с тусклыми вывесками над входом и заказывал что-то еще. Так что теперь перед глазами заметно плыло, но это было и неплохо. Потому что ради чего еще он и пил все эти омерзительные жидкости, как не ради того, чтобы окружающий мир потерял бы, зараза, свою невыносимую четкость и стал бы лишь неопасным мутным пятном перед глазами?
Иногда дверь хлопала. Кто-то приходил, кто-то, наоборот, выходил под дождь. Девица из-за столика у самой двери иногда улыбалась Стогову через весь зал. В ее улыбке не хватало некоторых зубов.