Проигранная ему - стр. 17

- Садись вперёд, - приказывает Давид и открывает передо мной дверь.

Как только я это делаю, он тут же захлопывает её за мной. Меня трясёт. Изо всех сил стараюсь не разрыдаться.

Давид садится за руль, включает зажигание и бросает мне:

- Пристегнись.

Суетливо делаю, как он сказал. Застёжка не слушается, и он протянув руку, одним движением вставляет её в замок. Слышится щелчок.

Он заводит машину, разворачивается чуть назад и принимается выезжать со стоянки.

- А куда мы едем? - боязливо спрашиваю я.

Он ничего не отвечает мне.

7. 7. Полина

Автомобиль мчится среди дорогих небоскрёбов, ныряет в тоннель под мостом, на пару десятков секунд погружаясь в темноту, выныривает с другой стороны и мчит по серпантину вдоль моря, где вдали рыжеет кусочек утреннего неба. Серпантин принимается кружить, и Давид замедляет скорость.

Светает.

В профиль его короткостриженная и особенно лицо похожа на грубо выкованное из камня изваяние. В нём нет ничего смазливого - его откровенно брутален. Жёсткий, хмурый, суровый, молчаливый. Трудно представить, что этому человеку знакомы такие чувства, как жалость или добросердечность. Впечатление, что когда он видит препятствие на своём пути, то просто сметает его. Летят в стороны камни, пыль, и Давид идёт дальше. Чуть наклонив голову, хмуро глядя из-под тёмный бровей.

Я в его власти и он совсем не Антон. И я пока не понимаю, к лучшему это или наоборот.

На мои вопросы он не отвечает. Из брезгливости, из неприязни или потому, что предпочитает молчать за рулём - я не знаю. Понимаю только, что пытаться его разжалобить - затея изначально провальная. И мне остаётся только уповать на то, что он не желает мне зла.

Вскоре мы подъезжаем к французской границе: княжество Монако - совсем крохотная страна и находится в Шенгенской зоне. Юридически - на территории Франции и виза туда оформляется как раз во французском посольстве. 

Машина мчит по шоссе.

- Зачем я вам? - тихо спрашиваю я.

Давид не реагирует. Молча ведёт автомобиль. Окна закрыты, в салоне тишина. Никакой музыки. Мотор работает очень тихо, почти неслышно.

Поворачиваюсь к боковому окну, молча смотрю на пейзаж. По щеке катится слеза, другая. Мне жаль себя, мне страшно и я не знаю, что делать. Очень трудно ориентировать в такой ситуации, особенно когда купивший тебя мужчина, не желает с тобой говорить. Мои клиенты обычно были поразговорчивее.

Постепенно меня тихо убюкивает эта тишина и лёгкое, едва заметное покачивание. И я засыпаю. Точнее, проваливаюсь в сон.

Я не знаю, сколько времени сплю. Но просыпаюсь оттого, что замёрзла и оттого, что машину легко тряхнуло. Открыв глаза, понимаю, что мы стоим.