Проходимец (сборник) - стр. 31
Гринлиф приглаживает редкие, абсолютно белые волосы, зачесанные поперек розовой веснушчатой лысины, и усмехается.
– Да, опыт у меня имеется. Я бы не возражал, чтобы его было поменьше. Вы знаете, Павел, сколько мне лет?
– Шестьдесят два? – мне удается не покраснеть.
В горле Брайана Гринлифа лопаются три-четыре пузырька смеха.
– Бросьте, Павел. Мне семьдесят четыре года. Рэймонду Чену – столько же. Мы с ним давно знаем друг друга. Вот, взгляните сюда.
Он показывает на полосу желтого шелка, висящую на стене в резной раме. По ткани причудливым узором сверху вниз сбегают алые уверенные штрихи иероглифов.
– Это подарок Чена. Мое имя, написанное его рукой в китайских иероглифах. Чен, представьте себе, – признанный каллиграф, это один из его талантов. У сукина сына до сих пор не дрожат руки – не то что мои. Еще он знаток и коллекционер древних текстов. Он показывал мне свитки стихов, которым, по его словам, больше тысячи лет. К тому же он приличный лингвист: помимо двух китайских диалектов и английского, он свободно говорит по-японски и неплохо по-корейски.
– Какой разносторонний человек, – восхищаюсь я.
Помолчав секунд тридцать, Гринлиф продолжает:
– Вы знаете, какое у Чена прозвище?
– Знаю – Чингисхан, – отвечаю я. – Хотя в свете того, что вы только что мне рассказали, вряд ли имя дикого вождя кочевников ему подходит.
– Напротив, очень даже подходит, – возражает Гринлиф с улыбкой. – Потому что настоящая любовь Реймонда Чена – не каллиграфия и не поэзия, а власть, полная и безоговорочная. Именно такой и была его власть все последние двадцать с лишним лет, после того как Логан поставил его во главе азиатских операций. Тогда, двадцать лет назад, у него было полтора сотрудника и подержанный факс, а сейчас его империя простирается от Шанхая до Сингапура, от Токио до Джакарты. Для наших клиентов, дистрибьюторов, агентов и, разумеется, всех без исключения сотрудников в Корее, Китае, Тайване, Японии, Гонконге «Логан Майкротек Корпорэйшн» – это не Лэрри Логан, и уж конечно не мы с вами. «Логан Майкротек» для них полностью и безраздельно олицетворяется Реймондом Ченом. Он, и только он, – царь и бог, отец, сын и святой дух в одном лице. Все контакты завязаны на него. Все решения принимаются только им.
– В общем, – резюмирую я, – господин Чен придерживается достаточно авторитарного стиля в руководстве.
В горле Брайана Гринлифа лопаются еще несколько пузырьков.
– Вроде того. Я вам говорю это, чтобы вы поняли, что получить информацию там – от кого бы то ни было! – будет чрезвычайно трудно. Я имею в виду достоверную информацию, отражающую действительное положение вещей.