Проходимцы - стр. 34
– Спасибо.
– Да было бы за что.
Когда они достигли главной двери, Салли негромко осведомился:
– Он с тебя денег не брал? Ну за информацию о твоем ненаглядном Патрике?
– А это важно? – покосившись в сторону вышибалы, спросил Измеритель.
– Просто интересуюсь, – туманно ответил бугай.
– Спроси у него сам, – помедлив, произнес Томас.
Заслышав это, вышибала недобро сверкнул глазами – ответ Измерителя ему явно не понравился. Томас уже морально приготовился к тому, что Салли сейчас впечатает его в стену и пригрозит разукрасить бледную физиономию в синий цвет, если альбинос продолжит юлить, но вместо этого великан сказал лишь:
– Спрошу. А ты проваливай, пока шеф тебя не засек.
«И снова шеф, который не любит альбиносов…»
– Иду-иду.
Отворив дверь, Томас вышел из бара. Уже оказавшись снаружи, на безлюдной улице, он позволил себе облегченную улыбку.
В кои-то веки все для него складывалось неплохо.
«Может, это потому, что я наконец-то начал что-то делать? Говорят же, что везет тому, кто везет…»
И верно: раньше Томас просто плыл по течению, походя не слишком охотно обменивая свой проклятый дар на оливеры и копя деньги… на что? На грандиозные похороны, чтобы все нормальные обзавидовались, когда его гроб с помпой пронесут через город и зароют в самом центре старейшего кладбища Вандерсайда? Или, может, на новую квартиру в хорошем районе, рядом с лучшими из горожан?
«Ерунда это все. Никому не нужная ерунда, и только».
Благодаря случайной встрече с Ребеккой у Томаса появилась настоящая цель. И пусть девушка пыталась убедить его не меняться в угоду обществу, он настолько устал от косых взглядов и постоянного унижения, что готов был отказаться от своего естества ради спокойной размеренной жизни. Такой, как у Чарли или Салли. У Патрика (теперь). Да у той же самой Ребекки, души не чаявшей в «странных» альбиносах, но слабо представляющей, что же это такое на самом деле – быть другим.
Погруженный в мысли, Томас побрел от бара прочь. До восьми часов было еще далеко, а потому Измеритель решил отправиться домой и немного вздремнуть перед вечерней вылазкой.
«Хотя… может, к Ребекке забежать? – вдруг подумал альбинос. – Съесть чего-нибудь… ну и поболтать немного. Потом ведь, если с Патриком выгорит, она, наверное, и здороваться-то со мной не захочет…»
– Опомнись! – поймав на себе рассеянный взгляд Томаса, воскликнул уличный «проповедник».
Он стоял на том же самом месте, что и раньше, и с прежним неистовством призывал людей отказаться от магии. Настроение у Измерителя было хорошее, а потому он улыбнулся и, выдернув из кармана десятку, бросил ее в ржавую банку уличного крикуна.