Прогулки с Лешим - стр. 6
– Там переоденешься. Садись!
– Подожди, Влас. Заедем только кое-куда…
Машина, скользя по наледи, выкатилась на бугор и остановилась у дома Худяковых.
Алексей бросился в дом,
– Саша! – толкнул он дверь. Санька бледная стояла у стены и со страхом смотрела на него.
– Ох, я думала… А чего там машина?
Они забылись в долгом сильном объятии. Алексей, отдувая ей пушок над розовым ухом, шептал жарко и сбивчиво;
– Саша, я обязательно приеду, обязательно! Ты только у меня есть и Шаман, больше никого. Да вот мама… Плохо ей, умирает… Брат за мной приехал. Я быстро, туда и обратно. Ты только дожидайся и Шамана сбереги.
– Езжай-езжай, родной! – сыпала горячими слезами Санька, еще крепче обхватывая его. Алексей, поцеловав ее, кинулся к двери.
– Шамана придержи-и! – уже с улицы крикнул он и сел в машину.
3
Мать они уже не застали. Даже увидеться с ней наедине Алексею не пришлось. Черными галками обступили ее старухи, ухватив, закружив в нескончаемом тягостном ритуале. Словно бы репетируя свой уход, впадали они в какой-то мрачный экстаз у мертвого тела. Только прощаясь, и поцеловал мать Алексей да шепнул ей в сомкнутые навек глаза: «Мама, не виноват я, а в чем виноват –прости…».
С поминок он ушел. Начинались они, как всегда, елейно скорбно, и потом, расходясь за водочкой, оттаял народ, разговорился. Иная черная старушка, тяпнув лихо стопочку и раскрасневшись, вдруг, словно бы на привычной дворовой лавочке, начинала бойко сыпать: «А Люська-то, бесстыжа морда, опять с животом, и без мужа, стерва!». И черная ее товарка-галка кивала согласно, блестя разгоревшимся глазом. Жизнь брала свое.
Алексей, помянув мать, не обращая внимания на шипение старух, вышел и дотемна бродил по городу, узнавая улицы, людей. А дома его ждал тихий и трезвый брат.
– Выпьем, Лешка?
– Давай.
Они сели на кухне, чтобы не мешать словно бы послепраздничной уборке, которая царила сейчас в комнатах.
– Ну, будем, – Влас пододвинул Алексею наполненную рюмку.
– Мне со стакана привычнее.
– Одичал ты, брат.
– Одичаешь…
Влас перелил водку в граненые стаканы, дополнив их до краев. Выпили, хрустя вдогонку мелкопорубленной капустой.
– Пельменей хочешь?
– Нет.
Помолчали, дожидаясь, когда жаркая волна, прошедшая по желудку, закружит мягко и голову.
– Ударь меня, Лешка! – неожиданно оказал Влас.
– За что?
– Ударь, Лешка! – настойчиво повторил Влас, нездорово блестя глазами. – Не могу я. Мамке обещал насчет тебя, что привезу, жить снова будем вместе. Я ей не говорил, кто взял деньги. Думал, при тебе ей скажу. Видишь, не успел. Лешка, как жить?! Это ведь я тебя подставил, чтобы не портил ты мне карьеру. Тут, сам знаешь, все на виду. Я, слышишь, взял мамкины похоронные! Лешка, не жить мне так! Ударь! Сделай, что хочешь!