Прогулки по лунным дорогам - стр. 39
– Мириам.
– Разбирайся с ней сам.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Я остался в комнате наедине с призраком мёртвой ведьмы. Колдовское наваждение спало, и я уже видел не светловолосую девушку, но сгорбленную и сгнившую покойницу, что корчилась на полу. Она кричала скрипучим голосом:
– Сукино дитя, ты сдохнешь! Сдохнешь в страшных муках! Я заберу твоё тело!
По крайней мере, стало ясно, кто здесь друг, а кто враг.
Я с брезгливостью подошёл к беспомощной старухе. Ногой перевернул её на спину и каблуком ботинка придавил горло к деревянному полу.
– Бурлящий котёл, говоришь? – сказал я. – Вечно гореть в кипящей смоле? Это пугает, да. Вот только скажи-ка мне, Настасья, если ад и в самом деле существует, то какого хрена ты ещё не в нём?
– Ты сдохнешь! Сдохнешь!
– Конечно. Но не сегодня, – покачал я головой, – убирайся навсегда из моих сновидений.
Я надавил ногой на дряхлую шею. Ведьма захрипела и вцепилась когтями в ботинок.
– Братик… Братик, что ты делаешь? – зазвенел детский голосок.
Алиса посмотрела на меня изумрудными глазками, полными слёз. Я не убрал ногу.
– Чёрта с два, Настасья. Второй раз этот номер не пройдёт, – я надавил ещё сильнее. – Я наконец-то вспомнил. У моих сестёр голубые глаза.
Последнее усилие. Треск сломавшихся позвонков. Серый водоворот.
* * *
Погасли звёзды на небе. Потускнел диск полной луны. Вдалеке на востоке занимался рассвет.
Я лежал в отсыревшем спальнике и чувствовал: что-то сломалось внутри меня.
* * *
Возможно, кто-то всерьёз считает, что провести ночь на крыше – это романтично; что душа на рассвете начинает трепетать от восхищения, и сознание очищается от грязи, по мере того, как над горизонтом пробиваются первые лучи солнца. Скорее всего, такой человек просто никогда не ночевал под открытым небом.
В то утро моя душа и не думала трепетать. А вот тело – да, тряслось, словно в предсмертных судорогах. Тонкий спальник, в который я укутался ночью, не спасал от предрассветного холода; к тому же он ещё и промок насквозь. Как, впрочем, и вещи, которые я оставил сушиться на телевизионных антеннах.
Стуча зубами, вылез из импровизированной постели и попробовал немного согреться, прыгая на месте. Когда дышал на окоченевшие ладони, изо рта шёл пар. Мышцы слушались с трудом, и я боялся, что за ночь успел застудить себе почки, уснув на холодном бетоне. Я, конечно, выстелил под спальником целый слой теплых вещей, но, как оказалось, они не очень хорошо держали тепло.
Успокаивало лишь то, что за ночь на небе почти не прибавилось облаков, а значит, хоть не попаду под дождь. К тому же на востоке уже занималась розовая заря. Совсем скоро солнце выйдет из-за горизонта, его свет просушит и согреет воздух.