Прогулка в Волчьем лесу - стр. 6
– Но он же взрослый мужчина, – возразил Джон, – а не какая-то…
– Девчонка? Я знала, что ты так скажешь. Я думаю, он просто не хочет никого видеть. Забыл, что он плакал?
– Ладно, – помолчав, ответил Джон. – Дадим ему время прийти в себя, а потом постучимся в заднюю дверь. Если не ответит, возвращаемся, идет?
– Идет.
Близко от стены дом опоясывала мощеная дорожка, но со временем ее почти скрыли от глаз лесные травы, ромашка и вероника, а еще лиловые, синие и белые колокольчики. Плющ и жимолость так густо заплели стены, что детям пришлось сойти с дорожки и продираться сквозь папоротники и заросли ежевики прямо по бывшим клумбам. То тут, то там из травы тянулись к солнцу высокие соцветия наперстянки. Бабочки сонно кружили над кустами черной смородины.
Дети с опаской обошли дом. Сзади садика не было, только маленький двор, очищенный от подлеска и замощенный кирпичами, которые так поросли мхом, что нога ступала по ним, словно по ковру. В центре двора был колодец с низкими бортиками и деревянным ведром на веревке.
Дети остановились возле колодца и осмотрелись. Задняя стена дома была в тени, но солнечный луч освещал крыльцо и окна по обеим сторонам. Стекол не было, только открытые деревянные ставни, некрашеные, но чистые и опрятные. В окна дети разглядели угол комнаты, обставленной довольно странно. У стены стоял тяжелый сундук, рядом с ним деревянная табуретка, над сундуком висело распятие.
Приободрившись, брат с сестрой подошли к двери, почти скрытой плющом, который свисал с провалившегося навеса над крыльцом. Джон тронул Маргарет за руку и показал на дверь. Сквозь плющ можно было разглядеть, что она открыта и ведет прямо в заднюю комнату.
Крыльцо оказалось таким крошечным, что дети с трудом втиснулись рядом. Джон постучал в приоткрытую дверь.
И снова никакого ответа. Они еще подождали, потом Джон легонько толкнул дверь. Она открылась чуть шире, и дети заглянули внутрь.
Очевидно, это была главная жилая комната и спальня: неприбранная кровать, стол, большой черный буфет в углу, деревянная скамья, стул с выцветшей синей подушкой на сиденье и пара табуретов. На столе стояли кувшин и кружка из какого-то темного металла вроде олова, рядом лежала деревянная ложка. Угли в очаге успели обратиться пеплом. С крюка свисал черный котел на цепи.
В комнате не было ни единой живой души, вокруг стояла тишина, а солнечный свет стремительно угасал.
– Теперь мне все ясно, – громко и с облегчением сказал Джон, – если это его дом, то он заглянул сюда и снова куда-то ушел, а если не его…
– Его, – пискнула Маргарет. – Смотри, там, на кровати.