Прогулка в Волчьем лесу - стр. 13
– Монета выглядит совсем новой, – заметил Джон некоторое время спустя.
– Как и медальон.
– Золото не тускнеет. В любом случае медальон должен быть старше монеты. Этот человек – герцог Отон – на медальоне выглядит моложе, наверное, тогда он еще не был правителем. Но сейчас он определенно герцог. Монета новехонькая. Все сходится: и наряды, и лошади, и цветная сбруя, и колокольчики, и широкие стремена, и громадные шпоры.
– И та женщина, ты заметил? В дамском седле? Плащ и зеленое бархатное платье.
– Спрячь монету. Жалко, что она нам снится, должно быть, ценная вещь. Надо же, тысяча триста сорок второй! Вспомнить бы хоть что-нибудь из того времени! Это Средние века – вот все, что я знаю. И мы там же, где были вчера вечером, и вокруг почти ничего не изменилось…
– За исключением шоссе и телеграфных столбов…
– А еще указателя, да и деревьев сегодня побольше, а раньше справа тянулись поля…
– Ты забыл про замок! – воскликнула Маргарет. С того места, где стояли брат с сестрой, замок заслоняли густые кусты. – Помнишь, когда мы по нему гуляли, папа сказал, что замок построен в четырнадцатом веке? Какая жалость!
– Нет, почему же. Тысяча триста сорок второй год это и есть четырнадцатый век, как тысяча девятьсот восьмидесятый – двадцатый. Спорим, замок стоит там же, только новехонький, и флаги развеваются на башнях? Давай посмотрим!
Дети добежали до пня. Отсюда за деревьями виднелся замок с башнями, рвом и мостиком, вот только не новехонький, а такой же разрушенный, как вчера, и даже ров по-прежнему был сухим.
Впрочем, обнаружились и различия. Дорога к мосту, по которой папа проехал вчера на машине, сегодня превратилась в проселок не шире того, рядом с которым стояли дети. Сам мост сгнил и провалился в камыши. Не было ни киоска, где они покупали билеты, ни автомобильной стоянки, ни домов.
Некоторое время дети в оцепенении смотрели вниз. Наконец Джон высказал вслух то, о чем они оба думали:
– Ни замка, ни парковки, ни коттеджей. Мост и тот сломан. Значит, это все-таки не Средние века! Но и не наше время точно. Бред какой-то!
– И еще кое-что, – медленно сказала Маргарет. – Тот человек, который спросил про волка. Он же спросил не по-немецки? Потому что я точно не знаю немецкого. Но мы же в Германии, даже если и в другом времени! Однако я прекрасно его понимала, да и остальных, словно они говорили по-английски. Выходит, они говорили по-английски? Но почему?
– Потому что мы спим и видим сон! – твердо сказал Джон, хотя понимал не больше сестры. – Тебе никогда не снилось, что ты приземлилась на другой планете или разговариваешь с животными? Спорим, если ты увидишь сон про Древний Рим, римляне будут говорить по-английски. Главное, что мы их понимаем.