Профессор в осаде - стр. 19

За стойкой меня встретил милый пожилой библиотекарь и, выслушав мои пожелания, посоветовал взять увесистый труд «История Вильеры. От королевства до эпохи барьера». Как он мне объяснил, сейчас у них в стране была эпоха барьера, то есть отделения от магических государств.

– Но раз вы здесь, госпожа Эзел, значит, скоро начнётся новая эпоха, – добродушно улыбнулся в седые пышные усы мужчина и предложил проводить до нужного стеллажа.

Я вежливо отказалась, только попросила объяснить направление и отправилась в путь. Библиотеки мне всегда нравились, с детства они мне представлялись местами силы, скоплением особенной магии, спокойной и неспешной, вечной и бесконечно мудрой.

Пальцы скользнули по стеллажу, по толстеньким корешкам. Я всматривалась в названия, иногда с удивлением узнавала знакомые имена. Похоже, Вильера не настолько изолированная каковой казалась мне раньше. Я остановилась напротив полки с поэтическими сборниками, в руки тут же попал маленький пухлый томик Эразма Ремера, моего любимого поэта.

Я погладила кожаную обложку с серебристыми тиснёнными буквами и с сожалением отставила обратно на полку. Я на работе, а Корнелия Эзел ненавидит поэзию, поэтому не стоит выбиваться из амплуа стервозной преподавательницы истории.

Впереди замаячила нужная мне секция, и я ускорила шаг, чувствуя, как нещадно начинают болеть ноги в неудобных туфлях на неоправданно высоком тонком каблуке. Нет, эта Корнелия точно какая-то извращенка. Ладно, над студентами ради дисциплины измываться, но над собой любимой за что? И надо мной заодно.

Но эти демоновы туфли, видимо, обиделись на меня, и вместе с ковровой дорожкой сговорились для жестокой мести. Каблук зацепился за ворс, я споткнулась и красивой неуклюжей рыбкой нырнула вперёд, благо вовремя выставила вперёд руки, чтобы ещё и лицом не проехаться по ковру.

– Твою ж… – тихо выругалась, морщась от боли в содранных ладонях и ушибленном колене.

– Вы в порядке? – раздалось сверху, и перед моим носом появилось два начищенных до блеска ботинка.

– А вы как думаете? – проворчала я, принимая широкую протянутую ладонь.

Прохладные пальцы коснулись кожи на запястье, и по телу прошла едва ощутимая приятная дрожь. Вот бы приложить эти руки к своим раненым ладошкам и к коленке заодно! Вот было бы чудесно! Но короткое помутнение быстро прошло, и я сразу поняла, кто стал свидетелем моего позора.

– Фаворски, – со свистом произнесла я, выпрямляясь.

– Ваша туфля, профессор Эзел, – с насмешкой ответил он, протягивая предательскую обувку.

– Благодарю, – как говорит мой отец – когда ситуация до ужаса неловкая или абсурдная, делай морду кирпичом и принимай всё как так и надо. И я не преминула воспользоваться его мудрым советом.