«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности - стр. 16

Я тоже взбесился.

– По какому праву вы к нам пристаете? – сказал я. – Дождетесь, что дядя Лес возьмет пример с папули, а это будет чертовски неприятно. Мы папулю в глаза не видели с тех пор, как тут крутился один тип из города. Налоговый инспектор, кажется.

Гэлбрейт ничего не сказал. Вид у него был какой-то растерянный. Я дал ему выпить, и он спросил про папулю.

– Да папуля где-то здесь, – ответил я. – Только его теперь не увидишь. Он говорит, так ему больше нравится.

– Ага, – сказал Гэлбрейт и выпил еще рюмочку. – О господи. Сколько, говоришь, тебе лет?

– А я про это ничего не говорю.

– Ну, какое воспоминание у тебя самое первое?

– Что толку запоминать? Только голову себе зря забиваешь.

– Фантастика, – сказал Гэлбрейт. – Не ожидал, что отошлю в институт такой отчет.

– Не нужно нам, чтобы тут лезли всякие, – сказал я. – Уезжайте отсюда и оставьте нас в покое.

– Но помилуй! – Он заглянул за перила крыльца и заинтересовался ружьем. – Это еще что?

– Такая штука, – ответил я.

– Что она делает?

– Всякие штуки, – ответил я.

– Угу. Посмотреть можно?

– Пожалуйста, – ответил я. – Да я вам отдам эту хреновину, только бы вы отсюда уехали.

Он подошел и осмотрел ружье. Папуля встал (он сидел рядом со мной), велел мне избавиться от чертового янки и вошел в дом. Вернулся прохвессор.

– Потрясающе! – говорит. – Я кое-что смыслю в электронике, и, по моему мнению, это нечто выдающееся. Каков принцип действия?

– Чего-чего? – отвечаю. – Она дырки делает.

– Она стрелять патронами никак не может. В казенной части у нее две линзы вместо… как, говоришь, она действует?

– Откуда я знаю.

– Это ты ее сделал?

– Мы с мамулей.

Он давай сыпать вопросами.

– Откуда я знаю, – говорю. – Беда с ружьями в том, что их надо каждый раз перезаряжать. Вот мы и подумали: смастерим ружье по-своему, чтоб его никогда не заряжать. И верно, не приходится.

– А ты серьезно обещал мне его подарить?

– Если отстанете.

– Послушай, – сказал он, – просто чудо, что вы, Хогбены, так долго оставались в тени.

– На том стоим.

– Должно быть, теория мутации верна! Вас надо обследовать. Это же одно из крупнейших открытий после… – И пошел чесать в том же духе. Я мало что понял.

В конце концов я решил, что есть только два выхода, а после слов шерифа Эбернати мне не хотелось убивать, пока шерифов гнев не остынет. Не люблю скандалов.

– Допустим, я поеду с вами в Нью-Йорк, раз уж вам так хочется, – сказал я. – Оставите вы мою семью в покое?

Он вроде бы пообещал, правда нехотя. Но все же уступил и побожился: я пригрозил, что иначе разбужу Крошку Сэма. Он-то, конечно, хотел повидать Крошку Сэма, но я объяснил, что это все равно без толку. Как ни верти, не может Крошка Сэм поехать в Нью-Йорк. Он должен лежать в цистерне, без нее ему становится худо. В общем, прохвессор остался мной доволен и уехал, когда я пообещал ему встретиться с ним наутро в городке. Но все же на душе у меня, по правде сказать, было паскудно. Мне не доводилось еще ночевать под чужой крышей после той заварушки в Старом Свете, когда нам пришлось в темпе уносить ноги.