Профессия за тридевять парсеков - стр. 50

Лабера по климатическим условиям схожа с нашей Венерой, верхний слой атмосферы там очень плотный, что создает парниковый эффект. Поверхность изобилует действующими вулканами и гейзерами. Для флиберийца это курорт, практически дом родной, и пока группа высадки задыхалась в скафандрах, считая часы до возвращения на материнский корабль, Рим наслаждался долгожданными теплом. Собрав нужные данные и дожидаясь, когда вялые от жары твиникийцы выполнят свою часть работы, он решил не терять времени даром и искупаться в местном источнике, больше похожем на бассейн с крутым кипятком. Но не успел проплыть и половины, как почувствовал на себе пристальный взгляд.

Рим задрал голову и к своему изумлению обнаружил на берегу добрую сотню крохотных ящерок, так нахально таращившихся на светящийся экзоскелет, что флибериец застеснялся и вылез. Он хотел просто уйти, но зверьки неожиданно оживились и, ловко взбегая по ногам, мигом облепили визитера плотным коконом, видимо, посчитав за большого теплого свояка и не дав даже одеться, а все попытки их скинуть успешно пресекли количеством.

К шаттлу Рим вернулся в элегантном манто из фламиотериксов, чем скрасил денек измученным твиникийцам. Хохочущие парни кое-как отряхнули с начальника любвеобильных животных и упросили взять с собой хоть одного, потому что «Саша будет в восторге». Рим посмеялся, но зверька прихватил.

Сейчас парни углубились в малопонятный технический разговор, но я не стала слушать и молча прошла на кухню. Потом попрошу пересказать мне основное, а пока есть дела понасущнее.

Отцепить от себя острые коготки оказалось самым сложным. Водруженная на кухонный стол зверюшка демонстрировала впечатляющие способности к адаптации, сразу же начав оптимистично оглядывать новую среду обитания. Я хотела было привычно посюсюкать, успокаивая животину ласковыми интонациями, но слова прилипли где-то в середине глотки, образовав непроглатываемый комок.

Передо мной, нелепо оттопырив заднюю лапку и свернув опорным колечком хвост, сидел самый настоящий маленький дракон.

***

Все астробиологи – мечтатели по своей сути, и каждый из нас хоть раз представлял себе форму жизни с другой планеты. В моих мыслях эти существа принимали такой облик, что впору рисовать картины в стиле раннего импрессионизма.

Тем не менее, всецело посвятив свою жизнь науке, я всегда относилась к мифам и легендам с изрядной долей скептицизма. В драконов не верила и могла бы привести целый список доказательств, оспаривающих их существование на Земле.

«Фибрра» научила меня мыслить шире. Эволюционные ветви инопланетных миров могли поставить в тупик величайшие научные умы. Себя я к таковым не относила, так что просто приняла за аксиому утверждение, что в неизмеримом многообразии Вселенной возможно все. Поэтому сейчас молча подтянула отвисшую челюсть и принялась за неотложную медицинскую помощь, попутно разглядывая «дракона».