Профессия за тридевять парсеков - стр. 29
– Галактик тоже немало.
– Можно сориентироваться. Определяешь сектор, вспоминаешь крупнейшие галактики в нем и от них отталкиваешься.
– Этому учат в твоей Академии?
Рим кивнул и снова закрыл глаза. Спать ему хотелось однозначно больше, чем смотреть на небо.
– Как можно не любить звезды? Это же так красиво! – риторически спросила я, незаметно придвигаясь к нему поближе. Мерное тепло, которое излучал флибериец, манило к себе болотным огоньком. Ночной воздух не был холодным, но мне все равно хотелось уюта.
– В мире много красивых вещей, – сонно ответил Рим. Против землянки под боком он ничего не имел или просто смирился с моей возней, как с неизбежным злом.
– Рим, ну не спи! – Я похлопала его по плечу, снова вырывая из дремы. – Расскажи что-нибудь.
– Ты хотела посмотреть на звезды, вот и смотри! Или без звукового сопровождения неинтересно?
– Мне без тебя неинтересно! – вырвалось у меня.
Губы парня самопроизвольно растянулись в улыбке. Стрела попала в цель, задев струны флиберийского тщеславия, так что пришлось замолкнуть на полуслове, чтобы не спугнуть случайную удачу.
– На Флиберии бывают звездные ночи? – на пробу поинтересовалась я, наконец заполучив внимание собеседника.
В космопричале нам было не до красоты небес, а стоящая в зените Ингард-Шейра не оставляла надежды увидеть тени, не то что звезды. Мы и закат-то посмотрели исключительно в память о Вениморе, после чего сразу же вернулись на корабль.
– Редко. – Рим слегка изменил позу, лишив возможности греться, зато теперь смотрел прямо на меня.
– Ингард-Шейра?
– Города. Думаешь, у нас не бывает ночей?
– Не уверена.
Огненная Флиберия до сих пор казалась мне неприятным местом. Густонаселенная, фантастически урбанистическая планета, слишком светлая и жаркая, она сварочной искрой полыхала где-то там, в бесконечной дали космоса, и я была рада, что еще нескоро туда вернусь.
– Не понравилось?
– Что там может нравиться? Жара и свет!
– Звезды, по сути, тоже жара и свет, но их ты любишь.
Я как-то не задумывалась об этом раньше, поэтому озадаченно притихла. И правда, чего это я? Валяюсь на траве с урожденным флиберийцем и разглагольствую о том, как плохо живется у него дома!
– Прости. Некрасиво вышло.
– Ерунда, – безразлично отмахнулся Рим. – Мне Земля тоже не нравится. У вас там слишком много холода. Даже снег кое-где идет.
– Это ты еще град не видел. Я однажды угодила под град размером с орех. Вот такущие ледяные булыжники!
– Жуть какая!
– Да нет, вообще-то весело было. Я тогда еще маленькая была, мы с друзьями всем двором прятались под навесом, а потом пошли собирать ледышки и швыряться ими, как снежками.