Проект «Украина». Три войны России с Украиной - стр. 48

. Причем это спокойствие Севастополя стало очевидной заслугой вице-адмирала Александра Колчака, который в то время как раз командовал Черноморским флотом.

Крым, однако, изначально представлял из себя немалую трудность с точки зрения принадлежности его территории тому или иному государству. Напомним, что до того, как России удалось силой оружия захватить территорию полуострова, Крым в течение трех (!) веков находился во владении Турции. Так что к 1917 г. помимо великороссов и украинцев справедливые притязания на полуостров предъявляли крымские татары. Однако по завершении активной фазы Февральской революции татары, как и поначалу украинцы, заявили о своем намерении оставаться в составе России, несмотря и на кардинально изменившееся государственное устройство: Крымско-мусульманский комитет, по свидетельству П. Н. Милюкова, еще 6 мая 1917 г. «самым решительным образом» опроверг слухи о том, что крымские татары будто бы требовали автономии Крыма[102].

Но затем так же, как и в Петрограде, по мере возрастания политической разноголосицы, деятельности крайне левых партий, с которой оказалось совершенно не в состоянии справиться Временное правительство, чей состав постоянно менялся, обстановка на полуострове начала напоминать анархию. Со временем эта анархия обрела внятные политические очертания – большевистские. Хотя и не сразу: на выборах в городскую думу Севастополя 16 июля 1917 г. за эсеров проголосовали 83,7 % военных и 72,6 % гражданских лиц; за большевиков – всего по 2,3 % и 0,3 %, соответственно. Быть может, такому оглушительному успеху эсеров способствовал недавний, в июне 1917 г., визит в город «бабушки русской революции» Екатерины Брешко-Брешковской. Или настойчиво доносившиеся из Петрограда слухи о покупной активности большевиков: этот вздор, распространившийся в печати при прямом содействии Керенского, возглавившего с 11 июля Временное правительство, имел целью их полную дискредитацию и вывод из политической борьбы. Толчком к публикации в столичной газете «Живое слово» 5 июля 1917 г. допроса мифического прапорщика Ермоленко – с пересказанными им откровениями германских офицеров о том, что Ленин черпает средства из штаба германской армии, – послужило Июльское вооруженное выступление в Петрограде. Большевики тогда сами его спровоцировали своей безудержной агитацией в армии, но когда восстание неожиданно началось 3 июля, они сначала опубликовали в «Известиях» призыв к спокойствию, а потом все же решили встать во главе восстания – чтобы «не потерять лицо». Тогда-то перепуганный насмерть Керенский («насмерть» – буквально, поскольку по городу в течение 3–5 июля разъезжали грузовики с транспарантами «Первая пуля – Керенскому») и спровоцировал публикацию этой фальшивки. Выдумка эта, впрочем, как обрела громадную популярность в 1917 г., так и продолжает ею пользоваться по сей день