Проект «Творец». Начало - стр. 19
Но самое интересное заключалось в том, что, по всей видимости, авария и последующее пребывание в коме стали причиной проявления у меня новой способности. Заключалась она в том, что я начал детально запоминать все свои сны, а также выходы из тела и осознанные сновидения. Во многом благодаря именно этому новшеству я могу сейчас рассказать о том, что я чувствовал и делал в состоянии комы, а также о том, что произошло в моей жизни позднее.
Дело в том, что обычный человек, например, под действием наркоза наверняка что-то видит, какие-то сны, образы или видения, но при пробуждении совершенно ничего не в силах вспомнить. То же самое относится и к любым снам. Практика показывает, что без каких-либо дополнительных ухищрений и усилий можно запомнить подробно не более последних пяти минут своего сна. Такие проблемы памяти изучаются учеными, и даже вроде как они нашли область мозга, отвечающую за хранение сновидений и их последующее затирание. Однако, думаю, что тут не все так просто, как кажется. Ведь говорят же, что, если не можешь вспомнить о каком-либо событии, произошедшем во сне или наяву, то для тебя, считай, его и не было никогда. Именно поэтому СПОСОБНОСТЬ ЗАПОМИНАТЬ АБСОЛЮТНО ВСЕ, НАХОДЯСЬ СОЗНАНИЕМ ВНЕ ТЕЛА, определенно дорогого стоит! Это я понял намного позже.
Из мыслей и разговоров друзей-байкеров, навещавших меня, я узнал, что мой мотоцикл из реки выловить не смогли. Он весь покореженный так и остался лежать на дне, как символ моей глупости и беспечности, олицетворяя завершение очередного жизненного этапа.
Где-то через две недели после завершения всех операций, я, весь загипсованный и подключенный к аппарату искусственного дыхания, пришел в сознание – меня резко втянуло в тело, я сделал глубокий вдох, закашлялся и почувствовал всю ту боль, которая накопилась и теперь требовала выхода. Я открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел светлые пятна. Тихое гудение приборов в палате и знакомый звон в ушах просигнализировали мне о том, что я живой, все еще живой. А еще я очень сильно обрадовался, что я чувствую свое тело ниже шеи. Это означало, что, возможно, когда-нибудь я смогу снова ходить.
Я провел в больнице долгих четыре месяца. За это время Люба с нашей дочкой дважды посещала меня. И каждый раз присутствие ребенка меня несказанно радовало и воодушевляло. Моя Машуля делилась со мной своими успехами в учебе и в спорте, приносила свои рисунки. Она была тем самым ярким лучиком света в моем темном царстве больничной палаты, дающим мне самые целебные положительные эмоции.