Проект «Толлензе». Проклятие эрбинов - стр. 34

Андрею Сергеевичу всё это опять кое-что живо напомнило. Правда, на сей раз он четко понимал, что именно. Прав был Екклесиаст – нет ничего нового под солнцем. Люди враждовали друг с другом еще со времен палки-копалки, дубины и каменного зубила. Но тут было что-то иное, а что – он, как историк, пока не мог объяснить. Явное сходство модуса операнди тут было вплоть до отождествления. Столь разные условия, столь разные эпохи… а результат один и тот же.

После краткого привала беженцы пошли своим путем, на север, послу же кнеза со спутниками надлежало двигаться на юг, в земли, на которые пала тень войны. Чем дальше продвигались они, тем чаще стали попадаться на дороге беженцы – и группами, и поодиночке. Люди были еле живыми от усталости и пережитых ужасов, и все говорили примерно одно и то же: варги пришли ночью и начали убивать всех подряд, а кого удалось поймать, того сжигали живьем. Больше ничего от несчастных измученных людей нельзя было добиться. Только один крепкий дед с мрачным обветренным лицом, уводивший сноху с внуками, поведал, что у напавших на их деревню на одежде были знаки Черного солнца, развернутого не посолонь, а в обратку. Мечеславу не надо было объяснять, что это значит. Черное солнце не просто так крутилось в обратном направлении.

Судя по всему, эрбины уже вовсю хозяйничали в землях древян к югу от Лабы. Захвачены и сожжены были гарды Глеин и Лугов, а также множество более мелких селений. Беженцы шли нескончаемым потоком, воинам приходилось расчищать себе путь.

Веками жили тут древяне – если точнее, с середины четвертого тысячелетия до нашей эры. И так бережно они относились к своему дому, что все леса, росшие с периода последнего оледенения, были ими сохранены – какие ж древяне без деревьев! Это потом, уже во втором тысячелетии нашей эры, когда эти места окончательно подмял под себя германец, на месте лесов обнажились вересковые пустоши. А сейчас вокруг шумели дубравы и буковые леса, где спокойно бродили зубры, туры и олени. Но спокойствию этому приходил конец. Они наблюдали исход племени древян со своих земель. Это была, без иронии, трагедия библейских масштабов с элементами геноцида – кстати, если верить некоторым историкам и богословам, исход Израиля из Египта тоже должен был состояться весьма скоро, в конце тринадцатого века до нашей эры, но этим занималось другое отделение Института.

Согласно первоначальным планам, посол со спутниками должны были переправиться через Лабу по броду возле небольшого пограничного гарда глинян под названием Домаличи. Сам гард, как и многие городища славян, стоял на частично насыпном высоком берегу. Корень «берг», то есть гора, в германских языках, между прочим, соответствовал старому доброму русскому «берегу» – «брг». С двух сторон у прибрежного холма были прокопаны рвы, заполненные водой, с третьей стороны гард омывала река, с четвертой – топкий ручей. Подступиться к нему было непросто, но… Когда путники приблизились к городищу, оно вовсю пылало, оттуда слышались истошные крики и лязг оружия. Это означало, что эрбины уже переправились через Лабу и намереваются идти далее в земли славных людей, неся с собой смерть.