Проект «Толлензе». Проклятие эрбинов - стр. 27
Баню наши предки в бронзовом веке принимали примерно так же, как и люди в веке двадцать первом. В небольшом срубе, бревна которого изнутри потемнели – ведь топили-то тогда по-черному! – была сделана кладка из гладких речных камней, предтеча классической русской печи. Внутри кладки разжигался огонь, а камни, раскаляясь, нагревали уже и всю баню, и большую глиняную корчагу с водой, куда накиданы были веточки можжевельника. Предки наши не были грязнулями.
К приходу кнеза баня была уже горячо натоплена и снабжена всем необходимым, а именно: дубовыми вениками, чистыми льняными утиральниками и рубахами, а такоже кувшинами со свежесваренным пивом. Зашипело пиво, плеснутое на раскаленые камни, в нутро пошел одуряющий запах хлеба, и чувства полетели кувырком. Понеслась душа в ирий!
Мечеслав уважал бани, он и в своем времени с удовольствием в них парился, но баня кнеза – это было что-то особенное! Они парились всю ночь – хотя в народе говорили, что так делать нельзя, дескать банник, банный дух, заморочит и хворь нашлет. Но что кнезу какие-то банные духи! Пиво у них шло и внутрь, и на камни. Когда жар становился нестерпимым, они выпрыгивали из сруба и с криками бросались в прохладную озерную воду. Потом опять влезали внутрь, и так много раз. И вениками друг дружку хлестали. Наверное, это было выражением высшего кнезева доверия, в святая святых допускали только избранных.
Уже под утро они, завернувшись в шкуры, сидели у дровника на пеньках и допивали последний кувшин, передавая его от одного участника банной церемонии к другому. Все преграды между этими мужчинами были сняты. Какой уникальный материал для исследования о банных традициях предков, а заодно и о методиках внутриэлитной коммуникации – политологи с руками оторвут!
Пришло время серьезных разговоров.
– Ты, небось, гадаешь, зачем я зазвал тебя в гости, а потом – в баню затащил, а? – спросил кнез у Мечеслава.
– Есть такое, – ответствовал тот.
Он-то уже догадался, что от него чего-то хотят, только присматриваются сперва, проверяют и оценивают, годишься ли ты, совладаешь ли. Но роль надо было играть до конца.
– Удивляться нечему, – продолжил кнез. – В бане проверяется, каков муж, что собой представляет. Здесь ты наг, ничего не скроешь.
– А кто в баню не ходит, тот недоброе замыслил, – добавил один из гридей кнеза.
– До́бро Тихомир говорит, – раздался одобрительный гомон.
– Теперь ты с нами, а мы – с тобой. Теперь у нас от тебя нет тайн, – резюмировал кнез, – и у тебя от нас не должно быть.
Ставки повышались.
– Что я должен сделать? – спросил Мечеслав, сам удивленный своему спокойствию.