Проект по дружбе - стр. 52
Все это время варюсь в котле собственных противоречивых эмоций. Хотя почему противоречивых? Они вполне однозначные. Мне хочется вскочить и скинуть его руки с ее хрупкой спины. А больше всего выносит то, что я сам это сделал. Сам срежессировал это тупое кино, и оно куда страшнее того, что показывают сейчас на большом экране.
А когда на очередном скримере Женя сдавленно пищит и хватает друга за руку, я подаюсь вперед и вижу, что он сильнее сжимает ее пальцы и не отпускает. В этот момент я почти готов взорваться. Прекратить это сейчас же. Схватить его, ударить, я не знаю, каким-то образом сделать ему больно. Или хотя бы просто разнять их ладони. Просто, мать их, заставить не касаться друг друга.
Тит берет меня за плечо, заставляет откинуться на спинку кресла. Смотрит мне в глаза неожиданно серьезно. Качает головой. И устало моргает.
Сразу кажется намного старше, чем он есть. Указательным пальцем сначала стучит меня по лбу, а потом качает им из стороны в сторону, как будто что-то запрещает. А потом переводит на экран. Призывает следить за сюжетом? Или что-то понял?
22. Глава 22
До финала еле доживаю. Всеми силами стараюсь смотреть фильм, но взгляд то и дело ползет влево. Хочу знать, они все еще держатся за руки? Как будто мне недостаточно того, что я уже увидел. Когда все маньяки наказаны, главные герои спасены, и в зале загорается свет, я сразу поднимаюсь на ноги. Как раз чтобы успеть увидеть, как они расцепляют ладони. Да, действительно страшный ужастик, где можно поставить десять баллов?
Из кинотеатра выходим молча. Я погружен в себя, и Тит непривычно молчалив. Пока идем к остановке, напряженно думаю. Женю и Долина я немного потерял из вида, но вряд ли они сильно задержатся. Я надеюсь. Я, черт, так на это надеюсь! Нам с Гольцман точно нужен один автобус, а вот Долину? Надо как-то притормозить и дождаться ее. Потому что если я уеду и не увижу, что они расходятся, то у меня голова треснет. Просто расколется на две части, отвечаю. Когда начинаю обеспокоенно крутить головой, Тит спрашивает:
- Ничего не хочешь рассказать?
Бурчу:
- Нет. Не знаю. Пока не хочу.
- Ну я подожду.
Вадик мне улыбается, и я вижу в этом какую-то поддержку. Становится хоть немного спокойнее.
Он легко толкает меня кулаком в плечо и говорит:
- Вышли они. За нами идут.
Подавленно молчу. Чувствую себя дебилом. А еще как-то очень уязвимо. Эта эмоция для меня тоже непривычна. Я избегаю ситуаций, в которых ощущаю себя слабым. Знал бы, сюда тоже не сунулся бы.
Наверное, все дело в том, что Гольцман ведьма. Она столько раз называла меня идиотом, что я реально им стал. Но остановиться я уже не в силах, по крайней мере сегодня. Замедляю шаг, и Тит без слов подстраивается под новый ритм. К автобусной остановке мы подходим одновременно, все вчетвером. Поэтому я прекрасно слышу, как Долин говорит: