Проект по дружбе - стр. 41

- Жень, все в порядке? – аккуратно спрашивает подруга.

- Все отлично.

Прислоняю стакан к губам, но оттуда скатывается только одинокая капля. Ладно, кофе на сегодня точно достаточно. Учитывая то, что я не ела.

За две минуты до начала пары распахивается дверь, и появляется он. Король собственной персоной. Волну эмоций в грудной клетке я распознать не способна. Надеюсь, что это раздражение.

Яр проходит на свое место, не удостаивая меня и взглядом. Не хотела бы в этом даже себе признаваться, но это безумно обидно.

- Здорово. Как проект? – говорит Ктитарев сзади меня, понизив голос.

Как будто я глухая абсолютно. Но реагировать я не намерена. Увлеченно лезу в сумку, якобы выискивая что-то. А сама вслушиваюсь.

- Все окей, - сдержанно отвечает Яр.

- Гольцман из тебя уже всю душу вытрясла, наверное?

- Она… - Яр подтормаживает, а я внутренне замираю, - она…

- Невыносима? – подсказывает Вадик.

- Можно сказать и так, - смеется Шмелев.

Ну вот и все. Я до последнего ждала, что он меня защитит. Наверное, это глупо. Просто хотелось верить, что между нами возникли действительно какие-то хорошие и важные отношения. А я, оказывается, невыносима.

А я еще, как дура, нарядилась во все, что мы выбрали тогда вместе. Щеки горят. Чувствую себя идиоткой. И почему я решила, что один день что-то решает?

Ненавижу все, что происходит. И особенно – свои эмоции. Да пошел он. Больше никогда не позволю себе расстраиваться из-за тупого Шмелева.

И как только эта мысль мелькает в голове, я понимаю, что безбожно себе вру.

18. Глава 18

Всю пару я честно стараюсь слушать препода. Как всегда, кропотливо веду конспект. Точнее, пытаюсь. Мысли путаются, слова бросаются от меня врассыпную по всей странице. Красная ручка трижды падает на пол, и на третий я зло отшвыриваю ее ногой в сторону. Что я собралась подчеркивать? Разве что если написать «Женя – дура» и жирно выделить цветом. В какую авантюру я вписалась? Есть ощущение, что на кону не только оценка по социологии. А что-то еще. Сделка с дьяволом, не иначе.

В конце концов перестаю записывать и устремляю меланхоличный взгляд в окно. Хоть бы весна уже началась, что ли. Уже было бы как-то полегче. И вдруг меня посещает странная мысль. Я бы сказала, почти ошарашивает. Почему Ктитарев спросил Яра, как ему проект? Разве в субботу, когда они играли в приставку, он не мог этим поинтересоваться? Предположение мне в голову приходит только одно – Шмелев мне соврал. Тогда где он был на самом деле? И самое главное, зачем вообще ответил неправду? Был с одной из своих бабочек-однодневок? Мог так и сказать. Или не отвечать вовсе. А самое главное – какая мне вообще разница?!