Проект по дружбе - стр. 37
Растерянно останавливаюсь и пинаю ногой сугроб. Я так и знала, что дружба со Шмелевым до добра не доведет. Всего несколько дней, а весь мой мир уже встал с ног на голову.
Еще эти его странные взгляды. Мне это как понимать? Все рассыпается. Все к чертям разваливается прямо на глазах, и мне срочно нужно вернуть контроль над ситуацией. Шмелев, может, вообще делает это все специально. Хочет сбить меня с толку, испортить эксперимент, доказать, что я была не права.
И когда моя голова кипит уже максимально, Яр наконец выходит из магазина.
Протягивает мне стаканчик мороженого.
- Что это? – тупо интересуюсь я.
- Мороженое.
- В марте, когда снега по колено намело?
- Именно, - он улыбается и со своими ямочками становится совершенно очаровательным.
Сбиваюсь и беру стаканчик у него из рук, неосознанно сводя брови на переносице. Я только что назвала Шмелева очаровательным. Хочется оторвать свою голову и выкинуть в сугроб. Или хотя бы вытряхнуть туда свои идиотские мысли. С ума сойти. Очаровательный? Типа он меня очаровал? Нет, ерунда какая-то.
- Ты знаешь, сколько там калорий? – вырывается у меня.
Тут же жалею, что снова не сдержалась. Потому что серые глаза Шмелева впиваются в меня с особым вниманием.
- Гольцман, - неожиданно мягко говорит он, - ты же понимаешь, что, если совсем не есть, это не самый верный путь? Не все диеты правильные. Точнее, в большинстве своем они просто убийственные. Если ты хочешь достичь какой-то формы, нужно подходить к делу с умом и следить за балансом. И ни в коем случае не вырубать из своей жизни удовольствие, ты же так с ума сойдешь.
Я молчу. Смотрю на него, насупившись. Говорю:
- Спасибо за лекцию, я сама разберусь.
- Я вижу, как ты разбираешься.
- Это не твое дело, - начинаю выходить из себя.
- Согласен, - Яр улыбается. – Поэтому просто попробуй мороженое. Есть определенный кайф в том, чтобы есть его на холоде.
- Ты имеешь в виду ангину? - ворчу, но все равно откусываю.
Вкус потрясающий. Сладость тут же тает на языке. И он прав, есть что-то особенное в том, чтобы есть его на морозе. Наверное, для меня это что-то сродни хулиганству.
Я откусываю еще несколько раз, погружаясь в собственные ощущения. Неосознанно прикрываю глаза. Когда поднимаю веки, вижу насмешливый взгляд Яра.
Он спрашивает:
- Ну как?
- Вкусно, - сдаюсь я.
- Доверяй мне, Гольцман. Я не исчадие ада. Иногда я тоже хочу поделиться с тобой чем-то хорошим.
Я почти не дышу. Неожиданная и, я бы сказала, неоправданная волна слез подкатывает к горлу и выше, пощипывая нос, и мне приходится спешно проморгаться, чтобы Ярик ничего не понял.