Проект особого значения. Версия 20.24 - стр. 91
– Я был прав, – он улыбнулся. – Это все постановка.
– Как вы узнали? Кто вам сказал?
Он попытался слезть с кресла, но был до сих пор соединен с ним интерфейсами.
– Это бесчеловечно! Вы запихнули нас в Антарктику.
– Эти критерии к вам не относятся. Легион претендентов – не люди, вы – Рыцари человечества. Те, кто завоюют звезды.
– Я буду жаловаться.
– У вас есть такое право, – к нему из тени вышли трое судей в черном. – Вы не прошли испытание, а значит, непригодны для той единственной миссии, для которой вас растили и тренировали.
– Вы не понимаете, там…
– Там всего лишь имитация вечного холода, который вы должны подчинить и поставить себе на службу, – раздался властный голос одного из трех прибывших.
– Я на это не подписывался.
Один из судей снял перчатку и приложил руку ко лбу Джона. Пока он стоял с закрытыми глазами, остальные молча ожидали.
– Взлом системы. Он попытался уничтожить все улики, но кое-что упустил. Для обвинительного приговора хватит.
– Благодарю, судья. Это, правда, требуется только для общественности. Смерть стала неизбежностью, как только он прервал Путь.
– Нет, нет, нет. Я не хочу умирать… Верните меня! Я…
Судьи переглянулись, один из них молвил последнее слово.
– Тот, кто сломался единожды, теряет гладкость. Трещина будет только разрастаться.
«ОТКРЫТЬ ПАНЕЛЬ СУДЕЙ?»
– Открыть.
Трое в черном вставили ключи в разъемы на кресле. Прозрачная жидкость потекла по трубкам прямо в вены испытуемого. Он заснул практически мгновенно, не успев что-либо возразить.
– Подготовьте тело к Позору!
Главный смены кивнул и дал распоряжение остальным отсоединять тело. Больше его никто не увидит. На Монолоне[6] нет тех, кто захочет помнить столь мелкого человека, самолично отказавшегося от неизведанного космоса. Родные не прольют по нему ни слезинки, дети будут делать все, чтобы позор их родителя не отразился на них. На Монументе падших в последнем испытании имя Джона Хоула перечеркнут в знак презрения всего человечества.
Глава 2
Алексей проснулся до рассвета. Первые лучи только-только заглянули через большое окно, солнечные блики медленно ползли по комнате. Продрав глаза и оглядевшись, Морозов по привычке включил телевизор. Хотел быстрее прогнать дремоту болтовней на фоне.
Спальня была уставлена всевозможными трофеями, а вместо картин висели грамоты и таблички с рекордами. Организовав хоккейную команду, Морозов и не подозревал, что остальные вдруг будут оставлять все трофеи у него. Им они оказались без надобности, а вот Алексей, как капитан, любил побродить по квартире, вспомнить былое.