Проект «Немезида» - стр. 36
Все цвета вокруг взрываются. Мир исчезает.
Я прихожу в себя и пытаюсь пошевелиться. Уже ночь, и, судя по всему, давно.
Вокруг кромешная тьма, но я знаю, где нахожусь.
Вот только мозг мой отключается. Какое-то время я просто сижу там, где очнулась, не в силах подняться.
Я словно снова вижу его лицо сквозь лобовое стекло – за мгновение до удара. Чувствую, как машина врезается в меня, как ломаются мои кости и как саму меня подбрасывает в воздух, как тряпичную куклу.
Все это никуда не делось. И никогда не кончится.
Прикасаюсь ногой к чему-то и инстинктивно отшатываюсь. Но это всего лишь мой рюкзак. Аккуратно застегнутый и абсолютно целый. Естественно. Так я и думала. Делать нечего, надо возвращаться домой.
Мама заключает меня в объятия, как только я переступаю порог нашего трейлера. Ее лицо искажено от гнева и облегчения. Меня накрывает волной дежавю.
– Где ты была?! – слезы текут из ее покрасневших глаз.
В углу – какое-то движение. Доктор Лоуэлл сидит в кресле-качалке моей матери с чайной чашкой в руке.
– Успокойтесь, Вирджиния. Прошу вас. Давайте поговорим с Мин спокойно. Полагаю, она напугана не меньше вас.
Я едва ли не в ярости. Что он здесь делает?
– Я приняла таблетку, – автоматически вырывается у меня. Через секунду я жалею, что вообще открыла рот.
– Я тебе верю. – Голос Лоуэлла звучит успокаивающе. – Сядь, пожалуйста. Все будет хорошо. Твоя мама поступила совершенно правильно, позвонив мне, когда ты не появилась в школе.
Мама наконец выпускает меня из объятий, и я сажусь, как велел доктор.
Лоуэлл тут же принимает свою любимую позу «доброго советчика». Одежда на нем чистая, опрятная и сухая, лишь рыжие волосы слегка взъерошены. Мне вдруг приходит в голову, что он был здесь, у нас в трейлере, наедине с мамой – наверное, довольно долго.
– Прошу тебя, пожалуйста, расскажи нам, что с тобой сегодня случилось. Своими словами, какими захочешь. Мы будем слушать столько времени, сколько нужно. – Он ободряюще улыбается, но его лицо в тусклом свете кажется мертвенно-бледным, как у призрака.
Я ничего не отвечаю, но проклятые воспоминания оживают.
– Здесь ты в безопасности, Мин. – Любезно-заботливый тон доктора Лоуэлла никогда не изменяет ему. – Ты теперь дома, слышим тебя только твоя мама и я, и нам обоим важны и дороги только твои интересы. Я прошу тебя считать этот разговор как бы одной из наших бесед в моем кабинете.
Есть что-то такое в том, как он сидит в кресле… Какая-то фальшивая расслабленность. И цепкий взгляд…
И тон. В нем слышится некое скрытое намерение, которое мне не нравится.