Проект «Немезида» - стр. 28
…И вот, прежде чем услышать, я чувствую. Словно кости начинают вибрировать и дрожать. Затем возникает грохот, рокот, рев – как будто дракон рычит. Я изо всех сил пытаюсь удержаться на поверхности.
В десяти метрах вниз по течению воды не видно.
Не успев вскрикнуть, я переваливаюсь через стену водопада и пролетаю метров шесть до окруженной скалами запруды внизу. Перед глазами возникает что-то огромное и темное. Меня несет прямо на него, и сердце рвется на части.
Висок взрывается невыносимой болью.
Больше я ничего не вижу и не чувствую.
Я лежу на спине. В темноте. На лесной поляне. Той же самой, что и в прошлый раз, я уверена. Поднимаю левую руку. Внимательно осматриваю ее. Ни царапин, ни порезов, ни сломанных костей. Одежда на мне сухая и целая.
Всю дорогу домой я, не останавливаясь, бегу.
Наш трейлер окружен мигалками. Я кричу, зову маму. Взрослые выбегают мне навстречу.
Мама подхватывает меня, обнимает, ощупывает, чтобы убедиться, что я цела.
Это все та же ночь. Я вижу Душеньку в грязной луже и именно тогда начинаю плакать.
Меня расспрашивают. Я рассказываю правду. Маме. И Офицеру Как-его-там.
Шериф Уотсон приезжает позже. В гражданской одежде и на собственном «форде»-пикапе.
Когда я заканчиваю рассказ, все переглядываются. Атмосфера не такая, как в прошлый раз.
Шериф Уотсон звонит кому-то и уходит в свой пикап.
Минут через двадцать приезжает коротышка в твидовой куртке. Представляется доктором Лоуэллом. Он улыбается мне и говорит, что хочет побеседовать со мной о моем приключении. Если я не против.
Я пожимаю плечами, чувствуя себя в безопасности в маминых объятиях, и оттираю грязь с гривы и пушистой шерстки Душеньки. Смотрю на маму. Она медленно кивает и внимательно смотрит на незнакомца.
Да, конечно.
Доктор Лоуэлл спрашивает маму, можем ли мы побеседовать наедине – я и он? Мама колеблется, потом встает и оправляет юбку. Мы остаемся вдвоем. Он двигает кресло-качалку и садится напротив меня. Улыбается. Просит подробно рассказать все, что произошло сегодня вечером.
Я так и делаю. Начинаю настороженно, но вскоре речь льется сама, как исповедь. Доктор Лоуэлл улыбается и кивает, не перебивая. Мне нравится с ним говорить. Никогда не встречала никого, кто умел бы так хорошо слушать. Он не спрашивает, но я рассказываю ему и о предыдущем случае.
Я заканчиваю, и доктор хвалит меня за то, что я такая храбрая. Он абсолютно спокоен, и мне от этого не по себе – все-таки я рассказала ему столько ужасного. У доктора Лоуэлла, впрочем, на все есть ответы, но звучат они как… отрепетированные. И я замечаю, что, разговаривая, он пристально изучает меня.