Проект «Наполеон» - стр. 18
И тут меня из состояния транса выбил Жозеф, который ворвался в библиотеку и заорал:
– Наполеоне, быстрее, пошли во двор! Там такое!
– Такое? Какое – такое? – спросил я, ещё плохо соображая.
– Там такое, у-у-у-у-у! – повторил Жозеф и выскочил за дверь.
Глава 4
Медленно спустившись к парадному выходу во двор, через открытые двери я увидел, что в мою новую жизнь снова прокрался пушистый зверек, и вовсе не мелкий. Знакомое сияние и здесь раскрасило небо, намекая на скоротечность моего пребывания в этом теле. В ярости рука сама сложила фигу, а из груди вырвался возмущенный крик:
– А нифига! Я буду Императором!
Толпа во дворе затихла, и люди с удивлением уставились на меня. Да, провозглашать себя императором было несколько преждевременно!
Мысли в голове заметались, будто покрутили пальцем у виска, и стали разлетаться из такого опасного места.
– Прячьтесь! – закричал я людям. – Это метеориты! С неба полетят камни!
Но после предыдущего глупого выкрика никто не принял меня всерьез. Люди уже гомонили, глядя в небо, тыча в него пальцами, многие начали молиться. Они никогда не видели северного сияния, не видели даже картин и фотографий, поэтому крик десятилетнего мальчишки не мог заставить их оторваться от невиданного зрелища. Отец Наполеона и вовсе посмотрел на меня укоризненно, и это означало, как подсказала память, что он очень недоволен.
Я снова позвал их прятаться – но голос меня подвел. Он сорвался, дыхания не хватило, я закашлялся.
– Не кричите так, молодой синьор, – заботливо сказала Камилла, – вы опять будете кашлять. Я сделаю вам ромашковый отвар на ночь.
Время! Время утекало на глазах… Вот-вот с неба посыплются раскаленные глыбы, а я ничего не могу поделать! Да, время!
– Паразит, дай свое распараллеливание! – потребовал я, решив хоть немного выиграть минуты для размышлений.
Слов не пришло, но окружающая реальность пошла рябью и замедлилась до скорости улитки. Я сформулировал задание: «Необходимо выжить самому и по возможности спасти семью и народ во дворе!».
– Предлагаю воспользоваться особым драконьим голосом или взглядом, чтобы заставить толпу послушаться тебя и спрятаться в доме на первом этаже и в винном погребе, – всплыл деловитый ответ.
«Воспользуюсь голосом», – решил я.
И тут новая боль пронзила горло и все, чем я дышу – от кончика носа до самых легких, мучительными спазмами, не дав даже закричать. Казалось, она длилась целую вечность. Но когда, наконец, отпустило, и время вернулось в норму, люди все также стояли, болтали и таращились на небо. Сияние еще только набирало силу, но вскоре все вокруг утонуло в зловеще-красном свете, и люди начали беспокоиться.