Проект «Цербер»: Родословная - стр. 4
Лида испугалась и расстроилась. Она ещё таила надежду убедить супруга не портить праздник сына:
– Федя, ты пьян! Зачем ты сюда пришёл?
Максимка и Яшка всё это время не издавали ни звука. Дети вжались в свои стулья. Им уже было не до угощений – им было страшно и неуютно. Максим думал, что пригубивший стопку за обедом отец просто поспит, а вечером они все втроём: он, мама и папа пойдут гулять по городу. Но мальчик не предполагал, что всё повернётся вот так. И что папа будет странный и даже немного злой.
Из-за прилавка донёсся голос Тамары Павловны:
– Фёдор! Послушай! Сыну сейчас такое не нужно! Ты зачем такой пришёл? Ты посмотри, посмотри – дети как съёжились! Ты что их пугаешь?
Мужчина удивлённо протянул в ответ:
– Я пугааааю? Это й… я пугаю? – он медленно развернул покачивающуюся голову в сторону мальчишек и, наклонившись немного вперёд, спросил. – Я страшный?
Яшка оцепенел, ему приходилось смотреть на ужасного дядю вполоборота. Он почувствовал, как у него бежали мурашки по телу, а к горлу подбирался комок. Максим смотрел на отца мокрыми глазами. Он очень тихо выдавил из себя:
– Угу.
– Чтоооо? – Федя продолжал смотреть на детей исподлобья своими остекленевшими глазами. – Сынок, я же твой папка! – мужчина улыбался. – Что ты меня-то боишься? Я тебя в трудную минуту не…не оставлю. Не как все эти мрази вокруг! Вся эта кабинетная шелу…шелупонь!
Мама Максима топнула ногой:
– Федя! Прекрати! Что ты к детям пристал? У твоего сына день рождения, а ты его до слёз довёл! – лицо женщины стало активно наливаться краской, она уже почти кричала.
Муж перевёл пропитый взгляд на неё:
– Не затыкай мне рот! Я его жизни учу! Чтоб знал, как с ним обойтись могут! На улицу вышвырнуть… после всех заслуг!
Из-за прилавка вновь закричала Тамара Павловна:
– Да ты что делаешь-то? Федя, если сейчас не успокоишься или не уйдёшь, я вызову милицию!
Лида крикнула дрожащим голосом:
– Не надо милицию!
Фёдор шлёпнул ладонью себя по коленке:
– Правильно, давай так! Зачем этой стране теперь техники? Такие, как я, зачем? У нас ведь перестройка – всех уволить и по тюрьмам! Всех, кто может думать!
По щекам Максима текли слёзы: его маленькое детское сердце стало стремительно наполняться обидой и отчаянием. Яшка хлюпал носом, но пытался делать это как можно тише: он боялся, что сейчас накричат и на него.
– Федя… – Лида с трудом произнесла имя мужа. Последний звук вылетел из её груди со свистом, воем. Женщина опёрлась рукой на стоявший рядом стол. Её ноги начали немного трястись. Лида закрыла глаза, её веки задёргались.
Разгорячённый алкоголем Фёдор лишь рявкнул: