Проект А.К.С.О.Н. - стр. 14

Зверев стащил бушлат, оставшись в джинсах и тельнике. Несмотря на прохладный ветерок, он этого не замечал. Ему было сложно говорить, думать и двигаться нормально еще не выходило, но он сделал, что ему сказала хозяйка пса Мишки.

Девочка, ткнула пальцев за спину.

– Дядя, а у вас и тут дырка и кровь, кажется, на тельняшке… только ее вода почти смыла.

Зверев задрал тельник до шеи.

– А фуф фто?

– Вот только шрам, тонкий, как ниточка и розовый.

– Шра… яфно. – Он покачал головой. Никак не получалось вспомнить, как он сюда попал и что с ним было, и кто он? Имя вот вспомнил…

Зверев машинально отжал тельник и натянул еще влажный опять на голое тело.

– Холодно же, – сказала девочка, – вы простудитесь.

Зверев принялся выжимать и мокрый бушлат, но это вышло плохо, хотя часть воды все-таки вытекла.

– Ничего, – вдруг четко произнес он. – Палк Яуза это где?

Девчонка хихикнула, почему-то она совсем не боялась незнакомого мужчину, который явно не в себе. Очевидно, что смелости ей придавал огромный пес.

– Бабушкино. Знаете?

Зверев отрицательно мотнул головой, нет, и вдруг вспомнил.

– Знаю. Фа. Это севефо-вофток… Москва. А я… – он потряс головой, – я из Хофино… заеф?

–Хофино? Нет.

– Сефево-сапат… там Химки ятом.

Кажется, она не поняла ни про Ховрино, ни про северо-восток…

Девчонка обрадовалась.

– Хотите я вас к метро провожу? Тут недалеко. Вам какое лучше: Свиблово или Бабушкино?

И вдруг, словно лампочки замелькали в голове, Зверев даже зажмурился, так стремительно начала возвращаться память.

Он собрался и сел на землю уже нормально, а не боком. Хотя вспомнилось не все, события последних суток так и остались где-то за границей памяти, но главное он вспомнил. Его зовут Михаил Зверев, он десантник, ОДШБ 31, Моздок. В ноябре девяносто седьмого его демобилизовали. Он – снайпер разведвзвода. По контракту служить не остался. А дальше?

Мозаичность воспоминаний, будто головоломка из кусочков, только многих не хватает.

– Ты где живешь? – спросил Михаил, уже справившись с языком.

– Тут, на Чукотском, – ответила девочка, – а вы?

– На улице Дыбенко.

Он встал на ноги и осмотрел себя. Штаны мокрые, берцы вдрызг пропитались водой, но уже подсохли. Выход один – марш-бросок. Сколько же это от Бабушкинской до Ховрино если по прямой? А по прямой не выйдет.

Вдруг в мозгу как вспышка – карта Москвы и сложившийся маршрут по улицам с финальным результатом – пятнадцать километров.

Если идти три часа, если бежать – два. В другое время он бы не задумываясь рванул, сейчас чего-то не хватало.

Михаил смотрел на пса Мишку.

– Как тебя зовут?