Проект 2 - стр. 20
Детдом конечно же жесть, у нас тогда условия были, но хреновые. Я всегда был в синяках и часто получал наказание на всю ночь за то, что я заступался за других. Я даже хлеб таскал во рту или в трусах, чтобы им поделиться с друзьями. Какое-то обостренное чувство справедливости вечно толкало меня на бунтарство и протест.
Вот даже воспоминания о детдоме и то не могут загасить, как, то, что я пытаюсь загнать в себя. Сегодня ночью снился мне мой мехвод – Витька Косица. Мой единственный друган за всю мою жизнь, мой боевой товарищ, с которым я прошел год срочки, а потом еще шесть месяцев войны.
Прозвище у Витька было – Таксист, это сейчас говорят – позывные, а раньше редко у кого был именной позывной, чаще всего ими могли похвастаться только командиры групп, котором они нужны были для скрытного выхода в эфир, да еще разведчики и спецназовцы щеголяли «вторыми именами», которые им придумывали собратья по оружия, а вот так как сейчас, когда ты сам себе придумываешь позывной, такого отродясь не было.
На нашей БМП-2 было написано белой краской – «ТАХI», поэтому Витьку и звали Таксистом, меня в те времена никак не звали, не было еще никакого Птахи, это уже потом, какой-то шутник подрисовал букву «П» и получилось – «ПТАХI», ну ко мне и прицепилось – Птаха, опять же фамилия птичья, так что все в цвет.
Мы с Витькой хотели после войны, как дембельнемся купить вскладчину легковушку и таксовать на ней по очереди, а потом разбогатеть, «встать на ноги» и стать владельцами целого таксопарка. Еще хотели быть на свадьбах друг друга свидетелями, ну и детей друг дружки покрестить…
Витька погиб в двадцать лет, за месяц до дембеля, сгорел в «бехе». Мы тогда подскочили на своей «двоечке» к «блоку», я выскочил наружу, чтобы взбодрить пехоту, которая недостаточно шустро шевелилась, прячась среди завалов раздолбанного «чехами» укрепления и в этот момент сразу две «мухи» клюнули нашу БМП-2. На самом деле граната РПГ-18, так себе, частенько она и до цели не долетала, и броню пробить не могла, но в этот раз чертовы «мухи» отработали как надо. Хлопок, еще один, противный вой кумулятивной струи, пара секунд и «двоечка» пылает как прощальный пионерский костер.
Витька-Таксист сгорел, а меня лишь слегка контузило и оглушило…
После дембеля я все хотел сгонять на родину к Витьку повидать его близких, посетить могилу друга, но всё как-то не складывалось, всё что-то мешало. На самом деле ничего не мешало поехать на могилу к другу, просто…просто стыдно мне было. Вот приеду я, а его мамка с батей спросят: «А чего ты дружок его верный живой, а наш сынок нет?!». И что сказать? Как родителям Витьки в глаза смотреть? Это потом уже спустя годы, я понял, что они бы точно такого вопроса мне не задали и не пристыдили что я остался жив. Но тогда я был молодой и дурной. Сразу после дембеля не съездил, а потом уже и не получилось. Выходило, что я предал Витька, другана своего единственного.